Николай Гацунаев - Экспресс «Надежда» (Сборник)

Характеристика основных идейно-тематических мотивов романа относится преимущественно к его замыслу. Но она вполне приложима к реализации этого замысла: И. Гацунаеву хватило опыта и мастерства для воплощения плана, требующего большой творческой энергии. И, кстати, трудно сказать, в какой ипостасти автор «Звездного скитальца» сильнее — как фантаст, как исторический романист или как лирик. Пишет он легко, воодушевленно, и повествование у него ладится.

Вместе с тем при всей новизне своих красок роман и повести в достаточной мере традиционны, развивают характерную для научной фантастики последних десятилетий коллизию, решая проблему ответственности каждого за судьбу других — и даже за счастье грядущих поколений.

Самая определенная черта Н. Гацунаева-прозаика: он беллетрист. Отсюда и следствие: самая определенная черта Н. Гацунаева-повествователя: влечение к остроконфликтным ситуациям, участники которых занимают один по отношению к другому неустойчивые, быстро меняющиеся места. Противоположные позиции вдруг совпадают, совпадающие — внезапно распадаются. Вот такие совпадения-распады и составляют характернейший для писателя сюжетный мотив.

Он присущ и включенным в сборник «Экспресс «Надежда» произведениям. Обстоятельства кидают их героев из огня в полымя, из крайности в крайность, а герои стремятся преодолеть этот событийный вихрь, сохранить самих себя, сберечь свою мечту, победить.

Интенсивность человеческих взаимоотношений подчас достигает у Н. Гацунаева такого накала, что дальше, кажется, уже некуда. Это — предел возможного и даже предел вообразимого. Так формируется в повестях «Концерт для фортепьяно с оркестром», «Экспресс «Надежда», «Западня», «Пришельцы», «Не оброни яблоко» особая жанровая реальность, в условиях которой осуществимы — любые психологические допущения… Мелодрама с элементами фантастики — так обозначил бы я этот жанр. Или фантастика с элементами мелодрамы.

Мелодрама нередко трактуется в читательских высказываниях и оценках как «низкий» жанр, слезливый, сентиментальный и неправдивый. Но ведь такие предубеждения, как, впрочем, и любые другие, насквозь ошибочны. Мелодрама — это жанр эмоциональных гипербол. И, точно так же, как мы не можем считать гиперболу или метафору, или метонимию «плохим» приемом, мы не имеем ни морального, ни эстетического права относить мелодраму к «плохим» жанрам. Мелодраматическое произведение плохо, если оно плохо написано, если мелодраматизм возникает помимо воли автора вроде как в медицине лекарства дают нежелательные побочные эффекты а в материальной сфере появляются отходы производства.

У Н. Гацунаева мелодраматизм — запланированный. Это и есть как раз художественный эффект, коим автор намерен был воспользоваться. А в таком случае писателя, как и во всех других аналогичных случаях, допустимо судить лишь по его собственным законам. Ибо нельзя требовать, допустим от шашиста, чтобы он придерживался шахматных правил, а от парашютиста — сноровки, нужной ныряльщику.

Если приглядеться к тематике повестей, переспросить себя после прочтения очередной повести: «О чем она?» — основной мотив сборника обрисуется так: об ответственности человека перед близкими, перед друзьями, перед родиной, перед человечеством. Именно так, по нарастающей, развертываются на экране повести «Экспресс «Надежда» нравственные искания главного героя, которому автор предоставляет возможность сделать выбор между благополучным созерцательным покоем — и жертвой во имя чужого счастья — индивидуального, по первому взгляду, но — на поверку — общего.

В повести «Пришельцы» на весах научно-фантастической гипотезы сопоставляются различные подходы к иноземным цивилизациям, но — прежде всего — к земным ценностям и радостям. Гуманизм схватывается в суровом поединке с бездуховностью (который написан, как и должны писаться поединки в приключенческих произведениях: с подлинным драматизмом, с азартным чувством тайны, динамично и пружинисто.

Экологическая трагедия, разразившаяся в приаральском регионе нашла свое необычное отражение в повести «Западня». Гиперболизированный образ гибнущего моря, которое поднимается на свою защиту, думается, один из наиболее оригинальных и впечатляющих в книге.

Повести написаны легко (беллетристично — вот самая точная характеристика!) — и данная ее черта выглядит достоинством, преимуществом, покакое-где и кое-когда — не становится недостатком, просчетом. Ибо легкость способна быть маской легковесности.