Владимир Фирсов - Срубить крест (сборник)

— Все понятно! Ну и провел же он тебя… Так нагло вынести книгу прямо на глазах… Ай, молодец!

— Как на глазах? — возмутился я. — Я сам провожал его. Клянусь головой, у него ничего с собой не было.

— Еще бы! Конечно, не было. Он нес ее внутри. Ведь это же кенгуру! Я так и сел.

— К… кенгуру? — пробормотал я тупо. Только теперь до меня дошло, что свое название жуликоватые жители далекой планеты получили не только из-за лица и ног.

— Конечно! Кенгуру — редкая разновидность разумных сумчатых. Матери у них носят в сумке детей, а мужчины пользуются своей сумкой вместо чемодана.

— Значит, эти звонки?…

— Все это было подстроено. Ему надо было всего две-три секунды, чтобы спрятать книгу и захлопнуть пустой футляр. Представляю, как он сейчас смеется! Еще бы. Конференция наша провалилась, и кто знает, удастся ли созвать ее в этом столетии…

Вот так кенгурянин околпачил меня и чуть не сорвал проведение конференции Торгсина и введение единой валюты, которая устроила всех — и сверкунов, и скрытней, и жукоглазых.

А я все-таки утер нос кенгурянину.

После того как мне пришлось расстаться с работой в отделе идентификации, у меня появилась масса свободного времени. Я все снова и снова задумывался над тем, как ловко все это у кенгурянина получилось. Такие операции не проводят без тщательной подготовки. Он должен был понимать, что действовать наудачу нельзя — малейшее подозрение, и все пойдет насмарку. Для успеха предприятия он должен был заранее знать размеры книги, и то, что она лежит в футляре, и где стоит телефон. Конечно, расспрашивать об этом он не мог. Но как же, как же он узнал?

Внезапно меня осенило. Я вспомнил про телевизионщиков. Когда я приехал к директору и вошел к нему в кабинет, я сразу понял, что мои догадки верны. На стене у директора красовалась большая фотография — он сам в обнимку с кенгурянином на фоне какого-то неземного пейзажа.

— Да, был я у них как-то, — сказал мне директор, заметив мое любопытство. — Интересный народ, скажу вам…

— Это они вам заказали передачу о подготовке к конференции? — спросил я в упор.

— Не то чтобы заказали, а так… Они дали понять, что конференция их весьма интересует, но у них нет никакой информации. И я подумал, что такой сюжет в хронике будет весьма полезен широкому кругу наших зрителей.

— А можно посмотреть эту хронику?

— Пожалуйста.

Директор повозился над пультом, и вскоре на контрольном мониторе я увидел собственные руки, бережно открывающие футляр с драгоценной книгой. Голос невидимого диктора убедительно объяснял, что право присоединиться к работе конференции предоставлено всем разумным обитателям нашей Галактики — им достаточно внести в книгу свои координаты. Потом я увидел на экране и свое сонное лицо — я сидел за столом, а рядом блестела трубка телефона. Мне все стало ясно. Я сердечно поблагодарил директора и ушел. Но одно сомнение продолжало точить мой мозг. Если у кенгурянина все было так хорошо организовано, почему он улетел только ночным рейсом?

Чтобы узнать это, я отправился в космопорт и отыскал диспетчера, который дежурил в тот вечер. Он сразу вспомнил кенгурянина.

— С ним получилась досадная история. Ему выдали билет на уже занятое место. К сожалению, наши машины еще несовершенны и иногда ошибаются. Что делать… Но специалисты заверяют, что лет через сто — двести такие недоразумения станут абсолютно невозможными.

— На какой рейс у него был билет?

— На пять часов — я очень хорошо помню.

— А он улетел полуночным рейсом. Разве других рейсов не было?

— Почему не было? У нас были свободные места на семи — и десятичасовые рейсы.

— Так в чем же дело?

— Я не знаю. Помню, он очень рассердился, даже пошумел немного, а потом пошел в ресторан. Больше я его не видел.

Я поднялся в ресторан и стал расспрашивать официанток о кенгурянине.

— Я его обслуживала, — сказала милая блондинка, в которой я с некоторым удивлением узнал красавицу из кафе, которой я не очень давно читал лекцию о роли денег. Звали ее Клеопатра-Ольга. — Мне тогда было очень некогда — я как раз готовила конспект для зачета и хотела послать к нему робота Яшу. Но он потребовал, чтобы его обслуживал человек.

Я сразу понял, почему кенгурянин запривередничал. Робот работает круглые сутки. Он всегда на месте, все видит и никогда ничего не забывает. А люди могут и уйти, и забыть — узнай потом, видел кто-нибудь кенгурянина или нет. Мне просто повезло, что я сразу наткнулся на Клеопатру-Ольгу.