Анатолий Днепров - НФ - Альманах научной фантастики. Выпуск 2

Ах, если бы он подумал об этом раньше! Может быть, он уже сейчас владел бы нечеловеческим могуществом и сокрушительной силой!

Но он еще успеет! Он не так еще стар! Он успеет!

Так возник научно-исследовательский центр на островах в Атлантическом океане…

Строительство исследовательского центра Саккоро завершилось в то самое время, когда весь мир, как потревоженный улей, гудел от волнения. Успехи в самых различных областях науки и техники были фантастическими и, казалось, достигли пределов возможного.

После длительного периода исследований наконец был запущен первый энергетический реактор, работающий на основе термоядерного синтеза. Глубоко под землею было упрятано покорное миниатюрное «солнце». Топливом для ядерных станций стала обыкновенная вода.

После этого стали поговаривать о том, что истинным ученым в физике делать больше нечего, потому что здесь все раскрыто, исследовано, закономерности найдены и переданы в инженерные и технологические справочники. Многие ученые-ядерщики стали «менять специальность», уходя работать в область космической астрономии, кибернетики, биофизики, медицины.

И тем не менее ядерная физика еще не сказала своего последнего слова…

Это началось еще на заре XX столетия, когда Эйнштейн написал свою знаменитую формулу эквивалентности массы и энергии. Смысл этой формулы длительное время был неясен, потому что она выводилась из самых общих представлений о пространстве и времени… Формула Эйнштейна получалась автоматически, «сама собой», без каких-либо специальных предположений о структуре вещества. Великие ученые того времени интуитивно предположили, что уравнение эквивалентности может быть проверено на реакциях, происходящих в атомном ядре.

Но деление и синтез ядер — это только частные случаи превращения материи. Эйнштейновская формула вовсе не утверждала, что она применима лишь в этих частных случаях. Ведь в формуле Эйнштейна масса — это любая масса, а не только масса урана или масса водорода. Формула гласит, что любое вещество при каких-то, пока не известных, условиях может стать источником энергии.

Что это за условия? Могут ли такие условия быть осуществлены на Земле? А если да, то будет ли это страшной катастрофой или началом эры действительно безграничного господства человека над Вселенной?

Подкупающая простота формулировки закона манила к себе горячие головы ученых, не удовлетворенных частными случаями его применения.

Тайна несколько прояснилась, когда вдруг в семье ядерных частиц была обнаружена совершенно четкая категория так называемых античастиц. Позитроны, антипротоны, антинейтроны…

Постепенно, вначале только в умах наиболее смелых теоретиков, а потом и в сознании экспериментаторов и уж, конечно, в головах писателей-фантастов родилось представление об антимире, который, наверное, где-то существует и который, хотя бы в миниатюре, можно создать на Земле…

Профессор Фейт принадлежал к той категории наиболее смелых физиков, которые понимали, что за законом эквивалентности массы и энергии скрыто нечто большее, чем хорошо известные и тщательно проверенные частные случаи ядерных превращений.

— Прежде чем физическая идея становится понятной и доступной для широкого круга людей, должно пройти минимум полстолетия… — говорил он Френку. — Такие законы, как закон эквивалентности, для своего осмысления требуют значительно большего времени. И вы знаете, почему? Потому что его фундаментальность потонула в океане частных проверок.

— Значит, вы верите в существование антимира, в весь тот фантастический бред, который напридумывали популяризаторы и писатели? — удивился Френк.

— Я верю, что дело не такое уж и простое, как это пытаются изобразить люди, мало знакомые с современной физической теорией. Удивительная симметрия законов природы часто заставляет меня думать, что в силу необходимости, а может быть, и чистой случайности, мы вынуждены рассматривать только одну сторону медали…

Когда на Лас Пальмас запустили оба космотрона и во встречных пучках, разогнанных до энергии в десятки тысяч миллиардов электроновольт, стали наблюдать массовое рождение античастиц, то и тогда профессор Фейт не очень хорошо себе представлял, как из этих крохотных античастиц создать весомый кусок антивещества…

— Ну-ка, Френк, у вас более живое и смелое воображение. Пораскиньте-ка мозгами и подумайте, как нам сотворить, ну, хотя бы антиводород…