Карл Шрёдер - Вентус

- Пойдем! - Тамсин взяла его за руку.

- Подожди.

Джордан встряхнулся, пытаясь подобрать слова, которые могли бы выразить то, что он чувствовал. Потом вспомнил, что Каландрия говорила ему о Ветрах, и его благоговение стало еще глубже.

- Мы их создали! - прошептал он.

Больше по дороге в лагерь никто из них не произнес ни слова.

Когда они подошли, Сунейл уже лихорадочно суетился. Без долгих разговоров они стали помогать ему собирать вещи. Вместе с Тамсин управляться было легче, поскольку она знала, что куда надо класть. Они работали, то и дело поглядывая на гигантскую сферу, нависшую над озером. Залитая солнечным светом луна начала понемногу подниматься.

У Тамсин с Сунейлом был испуганный вид, но Джордан не волновался, несмотря на то что туман рассеялся совершенно и открыл их всем взорам. Луна явилась не за ним. В отличие от Тамсин с ее дядюшкой Джордан был уверен, что сегодня она не представляет опасности. Поэтому юноша глядел на нее скорее с восторгом, чем с тревогой.

Они ехали по краю озера, в тени луны. Сунейл хотел было свернуть обратно, но Джордан, как мог, успокоил старика и уговорил его продолжить путь. И тем не менее, проезжая под небесно-голубым брюхом луны, Джордан не мог полностью избавиться от тревожного чувства. А может, она не спешила лишь потому, что ему некуда было скрыться? Не исключено, что она в любой момент набросится на него.

Они проехали около двух километров, следуя изгибам озера, и только немного расслабились, как позади прогремел гром. «Начинается!» - подумал Джордан и оглянулся.

Створчатые двери в днище блуждающей луны были открыты. В озеро низвергались тысячи тонн красноватого гравия и булыжников, вспенивая на воде белые разбегающиеся круги. На глазах у Джордана волны достигли берега и стерли следы, оставленные им с Тамсин на песке. Вода поднялась почти до самых руин и начала спадать, только когда последний камень плюхнулся в озеро.

Над короной луны полыхали молнии. Она взмыла вверх и через несколько минут превратилась на горизонте в диск размером с монету. Лошади нервно потрусили вперед. Никто из путников не проронил ни слова.

Армигер положил ладонь на грудь Меган. Она улыбнулась и откинулась на подушки.

Под балдахином, закрывавшим кровать, горела одна свеча, придавая коже Меган золотистый оттенок. Армигер пробежал пальцами по ее ключице и покрыл живот легкими поцелуями. По ее животу пробегали волны от его прикосновений.

- Ты с каждым разом становишься все более искусным любовником…

Армигер улыбнулся, но ничего не сказал. Чувствуя прилив сил сегодня, он создал свежую клубнику и выжал несколько ягод ей на грудь; во рту еще оставался привкус клубничного сока. Пришлось сказать, что это клубника из личного сада королевы - Меган расстроилась бы, узнав, что он тратит свою драгоценную энергию на такое баловство.

Когда он приподнял голову, чтобы набрать в грудь воздуху, она обхватила его ногами и прижалась к нему. Оба рассмеялись, заглушив собственный смех долгим поцелуем. А потом он вошел в нее, в третий раз за эту ночь.

Ночной ветерок хлопал шторами на окнах; это был единственный звук, кроме тех, что издавали они сами. Армигер немного дивился такой тишине; с другой стороны, он никогда прежде не бывал в осажденных замках. Наверное, безмолвие - неизбежная реакция на длительную осаду. Это была тишина ожидания.

Меган наблюдала за ним, пока он не кончил, а потом притянула к себе.

- Я больше не могу. Ты меня замучил!

Все еще задыхаясь, он промычал что-то невнятное. Меган рассмеялась.

На несколько часов он мог превратиться из Армигера-машины в Армигера-человека. В такие моменты он ценил эту способность. Он также знал, что через минуту или час холодный разум закует его в броню, вернув ему его драгоценное «я» и в то же время лишив тепла, которое вызывала в нем Меган.

Поддавшись порыву, Армигер крепко обнял ее. Она чуть не задохнулась.

- Что с тобой?

- Ничего.

Он держал ее в объятиях несколько мгновений, не в силах отпустить. Потом лег на спину, глядя на расшитый балдахин. Это была одна из немногих спален в замке, которую не отдали под бесчисленные военные нужды и не уставили самодельными гробами из досок, связанных бинтами. Королева не права, подумал рассеянно Армигер; из нее никогда не выйдет приличный генерал, если она не научится быть последовательной в приносимых ею жертвах.

- И все-таки: что случилось?

Армигер моргнул. Чувство, овладевшее им минуту назад, испарилось.