Кир Булычев - Через тернии к звездам

Тэр видит все это, и его охватывает ужас. Он роняет пистолет и пятится назад… Он бежит по коридору, наталкиваясь на Торки.

— Что случилось? — спрашивает Торки.

Тэр отталкивает Торки и бежит дальше. Некоторое время Торки стоит в нерешительности, затем говорит по рации:

— У вас все в порядке, Сикки Туранчокс? Ответа нет. Туранчокс слышит вопрос, но он занят.

— Как попасть на "Астру"? — уже не в первый раз спрашивает он Нийю.

— За мной прилетит катер, — механически отвечает Нийя.

Наконец он встает из-за стола и, маленький, ничтожный рядом с Нийей, подбегает к ней и защелкивает на ее запястье браслет-мину.

— Отлично, моя драгоценная. Ты полетишь на "Астру" и взорвешь ее. Через полчаса. Через полчаса ты должна быть там. Это твой долг… Иди.

Нийя покорно поворачивается и выходит в коридор. Но покорна она лишь в движениях. Если заглянуть ей в глаза, можно понять, что внутри девушки идет страшная борьба, что она старается снять с себя чужую волю…

— Нийя! — окликает ее Бармалей, на которого наползает биомасса. — Надо остановить. На помощь!

Нийя приостанавливается, смотрит в сторону робота и… уходит по коридору. Навстречу ей идет Торки. Прижимается к стене, чтобы пропустить идущую девушку, и в этот момент видит, что биомасса, перед которой отступает Бармалей, уже приближается к двери Туранчокса. Он в ужасе смотрит на белую массу и говорит в микрофон:

— Сикки, там белое, оно движется.

— Иди, иди… — повторяет Туранчокс, на секунду отрывается от основного микрофона и приказывает Торки: — Идиот! Иди за Нийей. Она должна улететь. Ты отвечаешь головой.

Бармалей, отступая перед биомассой, громко сообщает:

— Вызываю Климова! Вызываю Климова! Враждебная среда. Агрессивное поглощение органики. Срочно нужна помощь!

Виктор и Степан, вбежавшие в институт, слышат этот призыв.

Но в этот момент они видят, как из коридора выходит Нийя. Она идет прямо на них.

— Нийя! — Степан бросается к ней.

— Где Бармалей? — резко спрашивает Виктор. Нийя поднимает руку, показывая, куда им идти. Степан в нерешительности.

— Нет, — говорит он. — Что-то неладно.

— Там ее встретят Надежда и Колотун. Идем! — кричит Виктор и бежит в коридор.

Степан бежит за Виктором.

Незаметно для них к выходу проскальзывает Торки.

Нийя стоит посреди мертвого, каменного сада института Глана. Опускается планетарный катер. Из катера выходят Надежда и Колотун.

— Вот она! — восклицает Колотун.

Нийя направляется к катеру. Делает три шага. Останавливается.

Надежда уже возле Нийи, вглядывается в нее:

— Что с тобой? Нийя не отвечает.

— Нийя. — Мы слышим в голосе Надежды незнакомые прежде, нежные, почти материнские интонации. — Девочка… Тебе нельзя здесь больше быть. Они убьют тебя. Идем со мной, в катер… Мы улетим. Ты будешь спать на корабле. Ты будешь спать, и они тебя не достанут.

Она протягивает руку Нийе. Торки, выбежавший из здания, следит за ними, стараясь оставаться незамеченным.

— Нельзя, — говорит Нийя, как сквозь сон. — Мне нельзя… Как ты не понимаешь, я сама, только я сама…

И мы слышим, как в голове у нее звучит приказ: "Лети на корабль. Лети на корабль. Лети на корабль…".

Торки не слышит, о чем разговор. Ему лишь видно, что Надежда стоит на пути Нийи к катеру.

— Ее не пускают, — говорит Торки.

— Помоги ей, — говорит Туранчокс, — я не могу отвлекаться. Я потеряю контроль. Убери!

Торки поднимает пистолет и целится в Надежду. Рука его дрожит. Он оглядывается. Никто его не видит. Нийя делает шаг к катеру. Еще шаг…

— Молодец, девочка, — говорит Надежда, обнимая ее за плечи. — Возьми себя в руки, не бойся его… Ты же человек, а не робот.

В Нийе идет борьба, и она с трудом сохраняет разум. Она снова останавливается. Тикает браслет-мина на ее запястье.

Надежда смотрит на руку Нийи. Поднимает ее. Видит браслет.

— Что это?

И тогда Торки стреляет.

Надежда удивленно оборачивается на первый выстрел. Но Торки стреляет снова и снова…

Надежда медленно опускается на землю.

Нийя оборачивается на выстрелы. Никого нет. Она смотрит на Надежду, на кровь. Грохотом приказа разламывается ее голова. Она сжимает виски, чтобы изгнать приказ, в ужасе и горе смотрит на Надежду. И человеческие, горькие слезы катятся по ее щекам.

— Мне нельзя лететь, я не должна, — шепчут ее губы, кривясь. — Только я одна, только я одна…

Нийя идет к катеру, словно вдруг забыла о Надежде. Колотун бежит ей навстречу, подбегает к входу, думая настичь убийцу, но там никого… Затем бросается к Надежде.