Александр Лазаревич - Советия

Из этой точки зрения следовало также, что новые независимые государства должны базироваться не на советской культурной традиции, а на средневековых этнических традициях древних народов, плюс импортированных с Запада социальных институтах и ценностях современного индустриально развитого общества. Подобное желание соединить несоединимое заложило бомбу в фундамент новых независимых государств. Как и западные ценности, советские ценности и культурные традиции были традициями индустриального общества, но они обладали тем преимуществом, что они не полностью были заимствованы с Запада, они развивались на протяжении советской истории в ходе индустриализации страны, отражая ее конкретные особенности. В некотором смысле они были «местными». Отбрасывание «местных» советских традиций индустриального общества в пользу заимствованных, не имеющих здесь никаких корней, было обречено на провал, тем более если учесть, что это происходило на фоне усиливающейся деиндустриализации страны, когда вообще никакая индустриальная культурная традиция — ни советская, ни западная — уже не имеют под собой твердой материальной индустриальной базы.

Все это неизбежно привело к победе средневекового, доиндустриального националистического религиозного сознания. Произошел возврат к древним религиям, не прошедшим реформацию, и к культурам доиндустриальной эпохи. Неожиданно выяснилось, что народы бывшего СССР разделены на «христиан», «мусульман» и представителей прочих религий. Начались «религиозные» войны и межэтнические конфликты. Пошла цепная реакция — национализм одного народа стал служить основанием и оправданием для раздувания национализма у соседних народов. Реально замаячила опасность фашизма.

Те 20 миллионов советских людей, которые родились от так называемых «смешанных» браков (т. е. людей, родители которых имели в пресловутой «пятой графе» паспорта записи, относящие их к разным древним народам) с точки зрения «русской» парадигмы оказались полукровками.

С точки зрения «русской» парадигмы «полукровки» обязаны принять религию одного из своих предков (не говорю «родителей», поскольку родители скорее всего атеисты), иначе они останутся людьми без национальности, что с позиции средневекового сознания, для которого принадлежность человека к этнической группе важнее его индивидуальности, означает что они останутся вообще как бы не людьми. Давление общественного мнения, зараженного «русской» парадигмой, заставило множество взрослых и вроде бы здравомыслящих людей совершать совершенно нелепые поступки, типа водного крещения. Впрочем, если человек так легко поддается психологическому давлению со стороны группы, то это, в общем-то, означает что он, по крайней мере «одной ногой», еще принадлежит древним народам, и эти ритуалы имеют для него определенный смысл. Но поставив в прошлое и «вторую ногу» он рискует там завязнуть и остаться в прошлом навсегда.

Но и это еще не самая большая опасность, таящаяся в «русской» парадигме. Советскую страну, разорванную ныне на пятнадцать государств, раньше или позже придется объединять (поскольку этого требуют уже хотя бы экономические причины), но такое объединение не будет мирным и бескровным, если в России у власти будут представители русской цивилизации — народы республик просто никогда не захотят снова идти «под крыло» к «старшему русскому брату», и захватнические войны со стороны России по отношению к «меньшим братьям» будут неизбежны. Действительное равенство возможно только в рамках советской цивилизации. Прочной и нерушимой может быть только страна единого советского народа.

А объединение страны в рамках России, а не Советии, было бы исторически регрессивным шагом, ибо усилило бы на мировой арене позиции архаичной, по сути средневеково-феодальной, русской цивилизации.

Русская цивилизация немыслима без православия. Как только власть предержащие решили выкроить из СССР страну под названием «Россия», они автоматически были вынуждены начать внедрять православие в сознание масс. Как ответная реакция среди тех советских людей, предки которых не были православными, началось их обращение к религиям своих предков, в результате чего мы столкнулись с такими проблемами как рост исламского фундаментализма и усиление позиций мирового сионизма в нашей стране.

Кое-кто, правда, считает, что проблемы, возникающие в результате распространения религии, компенсируются ростом нравственности среди населения. Я считаю трагической ошибкой решение нынешних властей искусственно насаждать религию в атеистической стране. Кое-кто сейчас пытается оправдать это необходимостью внедрять нравственность в сознание масс. По их мнению, без идеи бога нравственность не внедрить. Их логика убийственно проста: они считают, что человек — это настолько низменное существо, что его можно заставить вести себя хорошо только под угрозой наказания. Чуть надсмотрщик отвернется человек обязательно сделает какую-нибудь гадость. Поэтому, считают они, необходимо убедить человека, что над ним существует некий всевидящий и всезнающий надсмотрщик, у которого не пошалишь, и который все учтет на страшном суде. При этом их не очень волнует, действительно ли такой надсмотрщик существует или нет. Их больше интересуют ожидаемые практические результаты, то, что они называют «нравственностью», но что на самом деле следовало бы назвать «улучшенной управляемостью масс».