Кейт Лаумер - Испытание на разрушение

Его внимание судорожно вернулось к женщине и ребенку. Он увидел, как обнажают гибкое, загорелое тело Моники. Она стояла гордо, отнюдь не сжималась от страха. Но что теперь ее храбрость? Наручники на ее запястьях приклепаны к крюку, вмурованному в сочащуюся влагой каменную стену. К побелевшей плоти приближалось докрасна раскаленное железо. Он видел, как потемнела и пошла волдырями кожа. Железо вошло до отказа. Сведенная судорогой женщина закричала…

Закричала какая-то женщина.

- Боже мой, заживо сгорел и все еще идет! - каркнул чей-то тонкий голос.

Он опустил глаза. Ни раны, ни шрама. И кожа цела. Откуда же пришло мимолетное и неясное воспоминание о потрескивающих языках пламени, опалявших белого каления болью, когда он втягивал их в легкие…

- Сон, и все,- произнес он вслух.- Я сплю. Мне нужно проснуться!

Он закрыл глаза, затряс головой…

- Он затряс головой,- задохнулся оператор.- Ваше превосходительство, происходит невозможное - клянусь, этот человек высвобождается из-под контроля машины!

Косло грубо оттолкнул его в сторону. Схватил рычаг управления, отжал его вперед. Мэллори оцепенел в кресле. Хрипло, неровно задышал.

- Ваше превосходительство, этот человек умрет!

- И пусть умрет! Неповиновение мне не сходит с рук никому!

- Острее фокус! - такую команду передали Воспринимающие шестидесяти девяти сотням и тридцати четырем энергопроизводящим сегментам разума Ри.- Соперничество не может длиться долго! Ибо раз мы уже почти упустили пленника!

Луч зонда сузился, вонзился кинжалом в бьющееся сердце мозга Мэллори, навязывая избранные Ри образы…

…девочка захныкала, когда футовой длины клинок приблизился к слабой груди. Державшая нож ручища почти любовно чиркнула им поперек, по испещренной голубыми венами коже. Неглубокая рана засочилась алой кровью.

- Если вы выдадите мне тайны Братства, умрут ваши верные товарищи по оружию,- раздался безликий и монотонный голос Инквизитора.- Но если вы, упорствуя, откажетесь, вашей женщине и вашему ребенку придется выстрадать все, что подскажет моя изобретательность.

Цепи на нем натянулись.

- Не могу я вам рассказать,- прохрипел он.- Как вы не поймете, на этот ужас не стоит идти ни за что на свете! Ни за что…

Что бы он ни сделал, спасти ее не удалось бы. Обреченная, она в страхе припала к плоту. Но он смог присоединиться к ней…

Но на этот раз - нет. На этот раз его не пускали к ней стальные цепи. Он метался в оковах, слезы застилали ему глаза…

Дым застилал ему глаза. Он опустил взгляд, увидел внизу запрокинутые лица. Конечно, легкая смерть предпочтительнее, чем жертвоприношение заживо. Но он прикрыл лицо руками и двинулся вниз…

- Никогда не предавай то, во что веришь! - донесся через тесную темницу звонкий, как труба, голос женщины.

- Папа! - вскрикнул ребенок.

- Умираем только раз! - воззвала женщина. Плот понесся вниз, в кипящий хаос.

- Говори, будь ты проклят! - в голосе Инквизитора зазвучала новая интонация.- Мне нужны фамилии, адреса! Кто твои сообщники? Каковы планы? Когда начнется восстание? Какого сигнала ждут? Где?.. Когда?..

Мэллори открыл глаза. Слепяще-белый свет, впереди - расплывчато-искаженное лицо с вытаращенными глазами.

- Ваше превосходительство! Он очнулся! Он прорвался сквозь…

- Всю энергию в него! Заставь его, малый! Заставь говорить!

- Я… я боюсь, ваше превосходительство! Мы копаемся в могущественнейшем приборе Вселенной - в человеческом мозге! Кто знает, что мы можем вызвать?..

Косло отшвырнул оператора и отжал рычаг управления вперед - до упора.

…Тьма взорвалась ослепительным блеском, а тот преобразился в контуры комнаты. Перед ним какой-то просвечивающий силуэт… да, это Косло. Он следил за тем, как перекошенное лицо диктатора поворачивается к нему.

- Говори же, будь ты проклят!

Голос звучал странно, как-то призрачно, будто принадлежал лишь одному уровню реальности.

- Да,- отчетливо произнес Мэллори.- Я буду говорить.

- И если соврешь,- Косло выхватил из кармана скромного кителя тяжелый автоматический пистолет,- я сам всажу тебе пулю в мозг.

- Мои главные сообщники по заговору,- начал Мэллори,- это…

Он говорил, а тем временем осторожно отсоединялся - именно это слово пришло ему на ум - от окружавшего его места действия. Он был осведомлен о происходящем на том уровне реальности, где звучал его голос, выпаливая факты, которых так явно жаждал тот, другой, человек. И одновременно тянулся, направляя в определенное русло энергию, изливающуюся в него из кресла… перекрывая неизмеримые расстояния, ныне спрессованные в необъятную плоскость. Осторожно обследовал всё более далекие области, вошел в искусно сплетенную сеть живущих энергий. Жал на нее, вытискивал слабые места, подбавлял в них энергии…