Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты

Относительно пистолета у Дональда Наставник говорит Андрею: „Вы, конечно, решили, что Дональд Купер уже отдался в руки полиции, арестован и признался в своих преступлениях…“

Авторы правят: убирают „отдался в руки полиции“ и заменяют „признался“ на „покаялся“. Перечисляя же условия Эксперимента, Наставник о едином языке в Городе напоминает Воронину: „Помните, в первое время вы все допытывались…“ Авторы убирают „в первое время“, ибо и так ясно, что такой вопрос заинтересовал бы любого попавшего в Город сразу.

О тощем белобрысом интеллигенте, который интересовался гоном на болотах, в черновике говорилось, что он был в помятом костюме.

После того как отряд самообороны (от павианов) покинул человек в шлепанцах, еще один человек, латиноамериканец, тоже вылезает из грузовика „и, сунув большие пальцы под подтяжки, неторопливо пошел прочь“. В черновике же, покинув кузов, латиноамериканец сначала „презрительно сплюнул под ноги Фрицу“, а затем уже удалился.

Описывая появление Давыдова („По мостовой неторопливо приближалась пароконная телега“ и т. д.), Авторы в черновике добавляют: „Позади мужчины, в телеге, горбилась какая-то поклажа, накрытая брезентом“.

Возбужденные павианы устремились на крышу и стали ломать там черепицу. В черновике добавление: „и швыряться ею“. Позже Авторы убирают лишнюю подробность, так как далее по тексту процесс „швыряния“ уже описан.

Давыдов, разговаривая с толпой, отвечает на вопрос интеллигента („У кого гон?“) не только пренебрежительно, но и „не взглянув на него“. А после предложения Гейгера Давыдову „следовать за мной“ действие описывается так: „Взгляды их скрестились. Наступила тягостная тишина“. Потом Авторы убирают второе предложение: оно явно здесь лишнее и не соответствует бесшабашности Давыдова.

После рабочей ночи и отражения павианов Воронин, придя домой, сразу „разделся. Догола“. В черновике поясняется: „Он хотел бы содрать с себя всё вместе с грязной, потной кожей“.

На кухне у Воронина, когда описывается куча грязной посуды, упоминается „кухонный стол“, определение „кухонный“ (раз уж стоит на кухне, то какой же еще?) убирается.

Сельма заходит к Воронину за сигаретой и, получив просимое, „чиркнула зажигалкой и закурила“. В черновике есть подробность: „…зажигалкой, которая неожиданно появилась в ее пальцах…“ Тогда же, показывая Андрею транзистор, Сельма „отобрала у него приемник, раздалось хрипение, треск разрядов и заунывное подвывание“. В черновике все расписано более подробно: не только „отобрала у него приемник“, но и „покрутила какие-то незаметные колесики“.

Убирают Авторы и несвойственную Кэнси шутливость. Рассказывая Андрею об операции по поводу окольцевания павианов, в черновике он шутит: „Павианы — твари умные, один там так прямо-таки нацеливается на должность старшего полицейского…“

Была в черновике и такая подробность. При жарком разговоре в гостях у Воронина Фриц Гейгер заявляет: „А я не желаю!“, одновременно „пересаживаясь на место Отто, чтобы быть поближе к центру спора“.

„Но я здесь свободный человек“, — заявляет Давыдов и в черновике добавляет: „…заметьте, в первый раз в жизни“.

Разгоревшийся разговор об Эксперименте, Наставниках и Городе прерывает Сельма. Андрей недоволен: „Неожиданно оборвавшийся разговор взбаламутил в нем какой-то неприятный осадок — что-то было недоговорено, что-то было не так понято, не дали ему объяснить, не получилось единства“, — и в черновике идет вывод: „…и это ощущение мешало, как заноза“.

Дядя Юра вдруг собирается петь, „уставясь своими ерническими светлыми глазами на голые ляжки Сельмы“. В черновике объяснение: „…снова задравшей ноги чуть не на спинку кресла…“

„По-видимому, шефу здорово всыпал Главный прокурор“, — говорит Андрею Гейгер. В черновике он еще и поясняет: „Дела скапливаются, процент раскрытий хреновый…“

Во время допроса, когда Гейгер бьет Питера Блока, после удара в живот и затем в подбородок Копчик падает. Фриц кричит ему „Встать!“, и затем: „Копчик, всхлипывая и задыхаясь, торопливо возился на полу. Лицо Копчика было теперь совсем белое, с прозеленью, глаза выкатились, обезумели, он обильно потел“. В черновике между этими двумя предложениями присутствует еще одно: „Фриц подскочил к нему, схватил за воротник и рывком вздернул на ноги“. После этого звонит телефон, и, отвечая, Воронин говорит „сквозь зубы“. В черновике более обстоятельно поясняется, почему: „…не разжимая зубов, чтобы не стучали“. И позже Гейгер говорит о Копчике: „Но напоследок надобно еще проучить немножко“. Авторы правят конец фразы: „…надобно проучить слизняка“ — и добавляют: „Года три схватит“.