Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

— Кто ты? — спросила она.

Ответом было молчание.

— Кто ты? — с нажимом повторила Каляда, и Данила почувствовал, как ее голос пробуравил в его собственном мозгу изрядный канал.

— Он потерял цель, он сейчас исчезнет! — вдруг крикнул Грег.

И точно. Незнакомец резко повернулся и во мгновение ока скрылся за дверью, которой… не было. Юлька ойкнула, Каляда метнулась к месту, где пропал фантом, а Данила подхватил и осторожно опустил на пол лишившегося сознания юношу.

— Инспектор!

Серафима оказалась рядом. Тимохин моргнуть не успел — так стремительно она перемещается на своих длинных стройных ногах.

— Грег! Грег, ты слышишь меня?! — ее пальцы скользнули по вискам и шее, массируя нервные точки. — Грег, ответь!

Он приоткрыл глаза.

— Мы… Я… Что произошло?

— Так. Только не говори, что ты не помнишь, как дрался с призраком и городил черт-те что про образы! — воскликнул Данила.

— Я… меня опять заперли где-то…

Каляда знаком остановила пилота в его искреннем негодовании.

— Все будет хорошо, Грег, расслабься. Я помогу тебе.

— Я должен вспомнить! — юноша привстал. — Я не один!

Взор его вновь затуманился, тело напряглось, как перед броском. Данила поспешно прижал его к полу, Юлька поддержала голову, а Серафима впилась взглядом в полуоткрытые глаза.

— Он все еще борется, — проговорила она. — Грег, не упускай его! Следуй за ним!

Губы юноши шевельнулись, произнося чье-то имя. Каляда отпрянула. Грег затих.

— Что с ним? — пролепетала Юлька.

— Шок, — бросила Серафима. — Не мешайте мне. Я попробую установить обратную связь с нашим загадочным гостем.

И Каляда медленно провела руками над головой лежащего. Тимохин и Юлька переглянулись. Удостоверившись, что оба понимают приблизительно одно и то же, а точнее — ничего, они набрались терпения и приготовились ждать дальнейшего разворота событий…

Сквозь ресницы Оливул видел, как пульсирует кристалл в тонкой витой оправе, лежащий на груди. Раньше, в юности, камень Бытия наполнял его силой всего за несколько минут, теперь же источник таял. Наставник предупреждал, что система искусственной жизни, внедренная в тело, со временем перестанет функционировать. Время это всегда казалось слишком далеким, чтобы задумываться о нем всерьез. Но вот оно подступило, заронив в остывшую душу легкое сожаление о несовершенном и безразличие к грядущему. «На что вы рассчитывали, герцог, подарив мне эту полужизнь?» — опять подумал Белый князь.

Из обрывков воспоминаний всплыли слова наставника: «Бессмысленен Путь, если не идешь ты к большой цели; Сила иссохнет, как запертый плотиной ручей, если не вольешь ее в могучий поток; а твоя блуждающая звезда засияет, лишь отыскав свое созвездие». Оливул вздохнул. Князь Диербрук затеял большое дело, но стало ли оно настоящей целью, и где то созвездие, которое ищет его одинокая звезда?

— К дьяволу, — прошептал Белый князь, снял брошь и поднялся из кресла.

Скользнув взглядом по отражению в зеркале, он горько усмехнулся: седые волосы, молодое всегда бледное лицо и холодные синие глаза. Донай исподтишка называл его Кощеем Бессмертным. Не обращать бы внимания, да слишком похоже на правду.

Резкий сигнал тревоги ворвался в вялую тишину кабинета, и Белый князь вздрогнул от неожиданности. Машинально убрав кристалл и захлопнув тайник, он побежал в лабораторию. Одного взгляда на приборы хватило, чтобы определить: комплекс вышел из-под контроля. Все датчики зашкаливали; энергетический преобразователь, построенный между приемником и передатчиком, накалился и грозил исчезнуть в мощном потоке; практически полностью рассыпался блок, наведенный на сознание Грега.

Оливулу некогда было искать причины, приведшие его систему к хаосу. Сосредоточившись, он методично локализовал беснующуюся энергию, собрал ее в жесткий пучок и направил на свой «живой зонд». Но чужое сознание уже внедрилось в управляющие струи и неуклонно двигалось к главному узлу. Бер-Росс запоздало догадался, что рядом с Грегом находится инспектор Каляда.

— Надеюсь, мой мальчик, она не позволит тебе погибнуть, — прошептал Белый князь. — Я не могу подвести Диербрука.

С этими словами он разъединил сенсорную цепь, связывавшую «приемник» и «передатчик». Сознание Грега ускользнуло от цепких следящих зондов, и приборные панели в лаборатории разразились фейерверком аварийных сигналов. Центральный экран грозно предупредил о возможности физической гибели объекта, а мониторы, подсоединенные к цельнометаллической капсуле больших размеров, выплеснули шквал высоко амплитудных синусоид, разом перешедших вдруг в прямые линии. Оливул прикрыл глаза и заставил себя медленно досчитать до трех. Но уже на цифре «два» его пальцы вдавили клавиши, и поток был восстановлен. Медленно принялись оживать едва не замершие диаграммы, исчезла пульсация индикаторов, и основной модуль сообщил, что Грег-Гор выдержал разрыв.