Евгений Филимонов - Мигранты

Эдик уже понял: этот побег, "стелька" - так именуют хорошо подготовленную и очень дорогую процедуру - не для него. У Эдика не имелось ни таких связей, ни таких денег. Чья бы то ни была оплошность, но рефлекторно он воспользовался чужой "стелькой", и теперь оставалось лишь продолжать. Наблюдая за улицей - спереди и в зеркало, - он полез в "бардачок", нашарил там пистолет (он не стал его даже вынимать), термос, пакет с чем-то съестным и плотный листок бумаги с набросанным от руки маршрутом. Рассматривая грубый чертеж, Эдик включил двигатель, развернулся и быстро выкатил из проулка. Эдик доверял своему огоньку, сиявшему белым жестоким светом, он еще никогда не подводил налетчика в самых крайних обстоятельствах. Огонек твердил: Эдик не должен следовать маршруту, город П. смертельно опасен, нужно убираться отсюда поживей. Безошибочный инстинкт и мгновенная реакция - вот что до сих пор всегда выручало Эдика; навык был лишь приложением. Он мчал по широченному проспекту в районе новостроек, он был сейчас само зрение и слух, и все же верил лишь этому внутреннему чутью. Подъезжая на красный к перекрестку, он ощутил что-то вроде излучения от голубого микроавтобуса впереди и, не раздумывая, свернул направо. За спиной, чуял он, уменьшалась, исчезала враждебная эманация. Пару кварталов он проехал спокойно, зато дальше его кошачье зрение уловило блеск патрульной мигалки, и снова пришлось вильнуть в переулок. Единственное, что утешало - он все дальше уходил от центра. Еще раз издали Эдик засек мигалку и снова вовремя сделал скидку вбок, все дальше внедряясь в паутину пригородных улочек. Он чувствовал границы своей безопасности почти физически, огонек уверенно вел его вглубь спокойной зоны, хотя этого района он совсем не знал. Пока не было смысла бросать машину (тем более наступала темнота), прежде хотелось бы убраться достаточно далеко, пока не опомнились и те, и другие. Эдик больше страшился других и надеялся, что достаточно далеко отошел от предложенного маршрута.

Вот так, петляя в уже совсем дачных переулках в поисках радиальной трассы, он снова наткнулся на голубой микроавтобус, припаркованный возле особнячка с мансардой - и в тот же момент сзади, вполне отчетливо в осенних сумерках заискрилась мигалка, донеслось взлаивание сирены. Эдик ткнул машину в придорожные заросли, схватил пистолет и выскочил наружу. Ему показалось, что он уже бывал в этом месте. В свете наплывающих фар он различил полуоткрытые ворота усадьбы и бросился туда, пригибаясь за стриженым кустарником. Он бежал по подъездной аллее, на ходу соображая, как быть: наверняка они уже дали команду оцепить квартал, и теперь его шанс лишь в том, чтобы захватить заложника и выторговать себе отход. Огонек в его груди все так же полыхал, чуть не выхлестываясь наружу с жарким дыханием.

Эдик взбежал на ярко освещенную веранду и сразу увидел хозяина худощавого старичка в домашней фланелевой одежде, который вдруг сразу обнаружил поразительную прыткость и самообладание - он тут же отпрыгнул в боковую дверь и затопотал вверх по лестнице. "Игорь, Игорь!" - вопил он. Игорь? Это усложняло дело. В минутной нерешимости Эдик застыл в дверях, и тут кухонная портьера слегка качнулась. "Стреляй!" - взвизгнул огонек, и Эдик выпалил трижды в дюжего парня с обрезом - тот принял заряды с каким-то нечеловеческим бесчувствием и уверенно заправил Эдику "под вздох" свой отдарок, который вмиг погасил белый пылающий язычок его воли. Уже засыпая навек в растекшейся луже возле другого трупа, Эдик успел смекнуть коснеющим разумом - огонек зажгла чужая рука, и она же твердо вела его к этой усадьбе - крестик на карте, - где сейчас свелись чьи-то счеты. "Стелька" на побег была именно ему, и тот, кто ее готовил, прекрасно знал взрывчатую рефлексию налетчика и на нее безошибочно рассчитывал.

Переступив через тела в проходе, старичок - хозяин усадьбы - вышел на крыльцо и махнул преследователям, мол, все в порядке. Было уже совсем темно.

РАПОРТ

Начальнику гарнизона г.Антрацит

генерал-майору Алычко С.М.

командира 60 ОМСБ м-ра Пухова К.Р.

В связи с имевшим место в части смертным случаем имею сообщить нижеследующее:

Двухгодичник ст. лейтенант Петличко Г.Ф. был призван в армию по окончании Одесского университета, ист.фак., отделение восточных культур. Еще в процессе образования Петличко вошел в группу студентов и аспирантов, практиковавших медитацию в русле прямого приложения идей дзен-буддизма. В разговорах со мной Петличко утверждал, что в совершенстве освоил технику отделения сознательной субстанции (души) от телесной и обратного их слияния еще в то время. Именно эта его способность, как он говорил, не позволила ему впасть в отчаяние при распределении в такую дыру, как Антрацит, и в дальнейшем позволяла безболезненно переносить все тяготы и лишения гарнизонной службы. То есть, при очередном разносе после смотра и, наоборот, перед каким-либо праздничным загулом, Петличко (по его утверждению) с помощью определенной процедуры и соответствующего психического усилия расставался со своим телом, покидал его, устремляясь в виде бесплотного сгустка сознания туда, куда его издавна влек научный интерес - в Шумерскую эпоху, или же к околицам Солнечной системы, где он ощущал наибольшую степень гармонии мира. Тем временем тело его в лейтенантском мундире вышагивало по плацу или же безобразно напивалось в ресторане Дома офицеров. Мало кто из сослуживцев замечал, что в таких случаях имеет дело с бездушным чурбаном, фактически с зомби, живым трупом.