Сергей Трофимов - Марк

В кабине «газика» было жарко. По лицу и шее стекал пот. От бесконечных поворотов и зигзагов уставали глаза. Парень за рулем тихо напевал что-то под нос. Монотонный гул двигателя прерывался резким скрежетом из коробки передач, и новый поворот уносил меня все глубже в ядовитые раны прошлого…

Майор собрал группу из восьми ребят и решил прорываться до первого крупного города. Две кассеты с записью опытов над людьми могли поднять немалый шум, и генералам пришлось бы закрыть эту гнилую лавочку – проклятый институт биохимических исследований.

Мне терять было нечего. В моем горле кипела такая жажда мести, что ребята без споров оставили меня в городке. Они захватили бронетранспортер и немного покуролесили на защитных рубежах. Гурик взорвал резервуары с горючим. Когда они ушли на всей скорости в степь, наступила моя пора. Ночь озарилась светом пожара. Люди метались и паниковали: никто не понимал, что происходит. Майор сказал, что их радист собрал несколько постановщиков помех, от которого у сканеров ломило головы и зубы.

Парни ушли. В погоню за ними послали три «вертушки». Но я не сомневался, что майор прорвется. Он знал тактику боя и искусство выживания. Этот лис мог спрятать в степи не только людей, но и танковую колонну. В любом случае, майор себя в обиду не даст.

Правую ногу так и не отпустило. Она волочилась, как бревно, но к назначенному сроку, когда ребята начали прощальный фейерверк, я был на месте – около кафе. Едва загрохотала канонада, и эти крысы высыпали на крыльцо, я уложил тех, кого узнал по кадрам фильма, а Белова взял в заложники.

Они пытались вклиниться в мои мозги. Они втыкали в меня иглы и травили наркотиками. Но лютая ярость была сильнее их змеиных укусов. И этот подонок пошел за мной, как ручной ягненок. Его глаза побелели от страха. Там, у сейфа, когда я потребовал капсулу с амброзией, он сломался и напустил в штаны. Он умолял меня не убивать его.

– Вот здесь твое исцеление, – кричал он, протягивая руку с заветной склянкой. – Это вещество небывалой силы! Ты поправишься! Ты снова станешь крепким, Марк. Не убивай меня, и я сделаю для тебя все. Поверь мне, поверь…

Резкий толчок машины подбросил меня на сидении и оборвал воспоминания.

– Что, русский, сон плохой приснился? – с улыбкой спросил водитель. – Стонал, как от боли.

– Да, – ответил я. – Плохой сон.

– Ты куда едешь? Здесь все селения сожжены. Бои шли, сам понимаешь.

– На могилу друзей, – ответил я.

Он молча кивнул и снова затянул свою тихую песню.

Да, подумалось мне, это было как в кошмарном сне. Но я отомстил за себя и тех людей, которых они называли подопытными и субъектами – за тех, кто поверил им, поверил в чудесные сказки о других мирах и воображаемых пространствах. Там в институте мне хотелось найти их генерала. Я никогда не любил генералов. Это они бросали молодых парней то в Чечню, то в горнило национальных разборок. Им было плевать на кровь и вырванные из тел куски. Они по колено ходили в слезах матерей и нежили толстые задницы на черной коже персональных «Мерседесов».

Жаль, что я не нашел его. Жаль, что я не знал, как отличить хороших ученых от плохих. Меня страшила мысль, что может повториться история с заложниками, и что в слепой ярости я нанесу вред невиновным людям. А мне почему-то верилось, что здесь было много простых и честных граждан, которых запугали и которым задурили головы. Они жили в радужных замках научных открытий и не ведали зла, сотворенного их руками.

Короче, я ушел – точнее, улетел, угнав военный вертолет.

– Эй, русский! Эй!

Я открыл глаза. Мы подъезжали к Бекешу. Парень остановил машину. Я вытащил из кармана деньги, но он замотал головой.

– Я дальше тебя не повезу. Если здесь меня увидят с тобой, то голову отрежут. Иди дальше сам. Счастья тебе. Не обижайся.

Я кивнул ему, закинул рюкзак на плечо и пошел по пыльной дороге. В лицо светило палящее солнце гор. Иногда мне встречались местные жители. Они с удивлением смотрели на меня и недоверчиво качали головами. Возможно, их удивляло мое появление в этих местах или то, что я пока еще был жив. Однажды один из них крикнул:

– Эй, русс! Что здесь забыл?

И я ответил:

– Себя!

Он дал мне воды. Мы молча сидели плечо к плечу, пока его трубка не погасла, а я не отдохнул для нового перехода. Потом был тот самый поворот, и мне на миг показалось, что у скалы я снова вижу Гули и Сото. В уме мелькнула мысль, что прошлое – это только сон. Я ушел от них и вновь вернулся. Сейчас Гули протянет ко мне руки и бросится навстречу, а Сото будет добродушно усмехаться в седую бороду.