Сергей Трофимов
Прощание Горгоны
Год назад наш институт изменил тему. Прежде мы специализировались на аномальных явлениях, и ведущей тематикой было акупунктурное воздействие на планету. На небольшом северном острове подрывался атомный заряд, и в нескольких штатах американского континента бушевали пожары, торнадо и наводнения. Но из-за некоторых недоработок программы, вызвавших мощные землетрясения на Курилах и Алтае, большую часть отделов института перевели в другие военные ведомства. Нас же оставили как экспериментальную базу для исследования астральных слоев Земли.
Полгода начальство «тыкало пальцем в небо», и мы пытались определить, какие перспективы сулило то или иное направление. Однажды, проверяя теорию возникновения инквизиции, подразделение сканеров выскочило на блок капсулированной информации с высоким уровнем защиты. Напряженность поля была такой, что сканеров-дешифровщиков выносили из зала пачками, и новые группы, накаченные ЛСД и цитоэксом, бросались в вибрационные поля гомункулуса – гигантского мозга, занимавшего несколько подземных этажей центрального корпуса. В конце концов, канал связи был утерян, но полученная информация стоила жертв. Теперь мы знали, что некий Парризо, медиум конца двенадцатого века, выходил на контакт с представителями красной расы – расы, предшествовавшей человечеству. И мы знали, что контакт осуществлялся через поклонение Горгоне.
Наш генерал сразу уловил значение полученной информации.
– Это новый шаг в развитии психотехники, – вещал он, раздуваясь от торжества и краснея от натуги. – Если мы воспроизведем контакт с атлантами, в планетарном масштабе нам не будет равных. Мы разнесем в прах Шамбалу, бодхисаттв и всех американских сатанистов. Мы вновь будем держать в руках нити человеческих судеб.
Биофизики приправили идею графиками и формулами, правительственная комиссия удвоила субсидии. В наш отдел нахлынуло пополнение. Подвалы института были заполнены экспериментальным материалом и всякой мутагенной нечестью. Вот тогда после долгих лет прозябания настал мой час – час суккубы [1].
* * *
Мы сидели у пульта – Диана, Катенька и я. Девочки находились в возбужденном состоянии. На лице у Кати пылал румянец, и она изредка подносила к щекам смуглые ладони. Работа была утомительная – осмотр психоструктур подвального материала.
– Сектор пять пройден, – доложила Диана. – В основном мутации из зон радиоактивных могильников. Состояния нестабильные. Перехожу на шестой.
Ее пальцы нервно дрожали. Это было хорошее напряжение. Диана старалась. Несколько суток карцера вернули ей форму. Да и от былого отношения уже ничего не осталось. Она работала со мной около четырех месяцев и, похоже, поняла, что прежняя вольная жизнь уже не для нее.
– Сектор восьмой, влияние третьего отдела. Я чувствую…
– Третий отдел, капитан Белов, – уточнила Катя.
Я не люблю, когда кто-то вне программы лезет на сливки, да еще в мою очередь. Компьютер выдал фото капитана, и я включилась в ритм «танца паучихи». Катюша хотела войти в резонанс, но я отсекла ее вибрации. Мне не нужен был труп капитана. Я лишь хотела нащелкать этого пачкуна по носу.
На какое-то мгновение во мне появилось ненавистное ощущение мужского тела. Оно покоряло меня и уносило к ярости и насилию. Пачкун-капитан имел садо-комплекс. Я перешла на «прыжок паучихи», и жертва жалобно задергалась в паутине. Жирное зеленое брюшко, треск хитиновой оболочки, блаженный трепет мохнатых лап и жалобный писк, который при желании можно было оборвать…
Катя с восторгом смотрела на меня. Она тоже знала это мерзкое обладание. Ей довелось пройти через строй мальчиков из третьего отдела, и она понимала мою ненависть. Диана чиста. Мы вызывали у нее отвращение. Дуреха! Пока чиста…
Я перешла на разряд. Перикарда щелкнула и заныла: люди Белова проводили астральную контратаку. Я набрала на пульте выход на гомункулуса, и его защита смыла все помехи. Он любил меня, этот таракан.
– Здравствуй, – шепнула я ему, и он окатил меня волной животной страсти.
Сквозь освежающий аккорд звуков и ярко-красную тьму до меня доносились унылые фразы Дианы:
– …Сектор одиннадцатый… Двенадцатый…
– Милый, – добавила я и куснула его за розовое слизистое щупальце.
Ему нравилась эта ласка. Он преподнес мне образ бескрайнего синего неба и поля цветов. Зашумели воды времени. Влажная трава дарила покой, и звезды пахли медом. Звуки в ушах становились все нежнее и тоньше. И тогда я мягко произнесла:
Читать дальше