Святослав Чумаков: Искатель. 1984. Выпуск №4

— Да тихо ты, — огрызнулась Марья, — будто если настоящий полетит, успеешь скомандовать. Вот приноровлюсь и стрельну.

Раздался одиночный выстрел. Марья бросила винтовку на палубу, подбежала к Игорю, сама нетерпеливо потянула шпагат. Змей еще не коснулся палубы, а она победно закричала:

— Есть! Попала!

— Молодец, от выговора до благодарности — один выстрел, — засмеялся капитан и пошагал назад.

А солнце пригревало. Ослепительно синим был океан. Правда, зыбь становилась заметнее, и с юга небо затягивала дымка. За долгие недели штормов, туманов и дождей в северных широтах капитан тоже истосковался по теплому солнышку, а потому пошел по левому борту, где теперь не было тени. Дверь в радиорубку была распахнута. Радист нес вахту. Николай Федорович поинтересовался, что в эфире.

— Для нас ничего. «Хабаровск» открытым текстом радировал, что его задержал какой-то японский эсминец. Высадились «микады», покопались в вахтенном журнале, в грузовых документах. Полезли в трюмы. В общем, ведут досмотр. Японских шифровок полон эфир. Что-то близко и шумно работают, будто над ухом.

— Слышимость, наверное, хорошая, вон погода какая.

— Может, и от погоды так шумно, — согласился радист, правда, не очень уверенно.

Капитан прошел в каюту. Решил часок—другой вздремнуть. Но ничего не вышло, потому что прибежал Игорь, который пользовался правом беспрепятственного входа в капитанскую каюту. Оказывается, стрельбы прекратились сами собой, потому что кто-то проявил нечаянную меткость, перебил шпагат и змей отправился к сивучам. Игорь предложил сыграть в «морской бой», и капитан безропотно согласился.

Юный пассажир напоминал ему о сыне, которого не видел с августа сорок первого… Самое печальное было в том, что последние сутки перед выходом в океан Рябов, его сын и жена ходили по одним и тем же улицам Владивостока, но не увиделись. Закрутился в пароходстве с оформлением документов, не встретил лишь один эшелон с материка. А семья с ним и приехала. Уж когда проходили Южно-Курильским проливом, пришла радиограмма от Афанасьева о том, что семья устроена. И теперь чем меньше миль оставалось до Владивостока, тем острее становилась тоска по близким. Игорь, Игорешка немного сглаживал эту тоску. Все они, чертенята, одинаковы. Сын Витька тоже обожает эту глупейшую с точки зрения взрослого человека игру в «морской бой». И капитан так же покорно, как когда-то в Ленинграде, заслонил толстым томом лоции от зорких глаз «противника» листок в клеточку, как можно хитроумнее расположил на нем прямоугольнички разных размеров, обозначающие крейсера, линкоры, подводные лодки, самолеты.

Нетерпеливый «противник» сделал первый «залп».

— Мимо, товарищ «адмирал». Теперь моя очередь.

— Попали, товарищ капитан, — расстроился Игорь, — в крейсер.

— Послушай, а мама часто плачет?

— Нет, ей же теперь некогда.

— Ты не ссорься с ней…

— А мне тоже некогда. Я на радиста учусь.

— Знаю. Молодец.

— Так стреляйте еще раз.

Но выяснить, кто победитель, не пришлось.

С мостика через открытое окно каюты донесся возглас наблюдателя:

— Воздух!

Самолеты с опознавательными знаками Страны восходящего солнца пронеслись вдоль бортов на уровне корабельных мачт. Летчики, разумеется, увидели гербы в больших белых прямоугольниках, надписи «СССР» латинскими литерами и японскими иероглифами на брезентах, укрывавших крышки трюмов, и красный флаг на корме. Самолеты развернулись и понеслись, едва не касаясь волн, теперь наперерез курсу «Ангары». Треск пулеметных очередей. Едва заметные в дневном небе следы трассирующих пуль словно плети стегнули океанские волны.

Это был приказ остановиться. И капитан передвинул рукоятку машинного телеграфа на «стоп». Прервалась дрожь палубы. Смолк стук машины. В наступившей тишине еще надрывнее и громче стал рев авиационных двигателей. Капитан молча следил за эволюциями самолетов. Вот они разошлись и снова понеслись вдоль бортов, расстреливая океан справа и слева от парохода.

Только теперь капитан краем глаза увидел Соколова, Тот, очевидно, инстинктивно переступал вокруг колонны грот-мачты, стараясь быть все время под ее прикрытием. Олег Константинович встретился взглядом с капитаном, устыдился своей нечаянной слабости, вышел из-за мачты и встал с ним рядом. На лице помполита было написано недоумение и еще любопытство. Первый раз он видел стреляющий из пулеметов самолет так близко. «Чудак, смотрит на истребители как на воздушный змей», — подумал капитан. И когда пришло это сравнение, вдруг понял, отчего накатывалась еще одна волна тревоги Рядом нет Швыдкого, хотя военному помощнику положено быть на мостике!