Виталий Мельников - Искатель. 1984. Выпуск №5

Полицейский не преувеличивал. Объездная дорога в полной мере соответствовала той характеристике, которую он ей дал. Пыли и ухабов было действительно много. Лимузин подбрасывало, и он, как рыба в воде, нырял в клубах мельчайшей желтой пыли. В машине было душно. Но разве рискнешь опустить окно, если вокруг ни белого света, ни воздуха, только горячая желтая пыль? И доктор Исии старался не вспоминать о том, что совсем недавно назвал он Маньчжурию раем.

Впрочем, герр Лемке не удержался и сам напомнил ему об этом

— Разве это рай? Это же сущий ад, сущий желтый ад, — заметил он, утирая лицо носовым платком в крупную клетку.

Попетляв по степи, лимузин снова выбрался на автостраду и уже через полчаса подъехал к контрольно-пропускному пункту. По ту сторону полосатого шлагбаума — метрах в двухстах от него — тянулся высокий земляной вал, из-за которого выглядывал забор из плотно пригнанных друг к другу досок. Рядом со шлагбаумом возвышался огромный щит с надписью, видной издалека:

«ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА.

ВЪЕЗД ТОЛЬКО ПО ПРОПУСКАМ, ПОДПИСАННЫМ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ КВАНТУНСКОИ APMИИ».

На письменном столе начальника управления громоздились разноцветные папки и кипы еще не подшитых бумаг, а за столом, оперев подбородок на длинные пальцы, сцепленные замком, сидел сам хозяин этого просторного кабинета — аскетически худой человек с густо-красными эмалированными ромбиками на петлицах.

Начальник управления был весь внимание.

— Как явствует из показаний агентов, которых удалось задержать, задания они теперь получают типично военные по своему характеру: взорвать железнодорожный мост, перерезать воздушную линию телефонной связи, выявить и нанести на карту координаты объектов оборонного и военно-стратегического назначения… А из этого следует…

Докладывавший это человек со шпалами на петлицах запнулся.

Бывают обстоятельства, когда вдруг обнажается, какой зловещий смысл заключают в себе слова, которые в своей повседневной профессиональной речи ты употребляешь походя, не задумываясь.

Человек с ромбами прервал затянувшуюся паузу.

— Из этого следует, что штаб Квантунской армии ведет дело к тому, чтобы развязать вооруженный конфликт с Особой Дальневосточной, а если говорить без обиняков — готовится начать войну, — хрипловатым голосом заядлого курильщика договорил он до копна то, на чем запнулся его подчиненный.

Закрыв глаза, он на миг замолчал. Тонкие его губы скривились.

— Кое-что прояснилось, — сдержанно улыбнулся человек со шпалами и, раскрыв кожаную папку, зашелестел листками бумаги, испещренной лиловой машинописью. — Последнее донесение Дракона. Связной передал его лично из рук в руки капитану Никонорову, нашему представителю при штабе ОКДВА. Пришлось попотеть, однако, как видите, все приведено в удобочитаемый вид, — провел он ладонью по тонюсенькому стандартного формата листку. Хотите ознакомится?

Начальник управлении на миг оживился, но тут же его худое нервное лицо снова стало непроницаемым.

— Докладывайте.

— Суть донесения в следующем. В Японии, как вы знаете, на протяжении уже довольно длительного времени под эгидой военного министерства проводятся исследования по созданию бактериологического оружия самых разных видов…

Втягивая и без того впалые щеки, начальник управления затянулся раз—другой душистой папиросой и кивком подтвердил, что он в курсе.

Действительно, из документов ему было хорошо известно, что еще два с лишним года назад императором Японии был подписан не подлежащий огласке указ об организации двух тайных бактериологических центров, находящихся в прямом ведении военного министерства и лично начальника генерального штаба.

Информатор, черпающий сведения из источника, соприкасающеюся с генштабом сухопутных войск Японии, сообщал тогда из Токио в Москву:

«Как считают военные, дело это крайне щекотливое: оно может вызвать бурю негодования в прогрессивных кругах японской общественности и привести к серьезным осложнениям во взаимоотношениях Японии с другими государствами. Однако ошибается тот, кто из сказанного выше сделает вывод, что японский генералитет, взвесив все «за» и «против», избрал выход, для здравомыслящих людей единственно возможный: поставить крест па этой чудовищной затее.

Японские генералы, как и всякие маньяки, не собираются прислушиваться к голосу разума. Свой выбор они остановили ил выходе, который им показался наиболее приемлемым: закрыть изуверские работы оболочкой непроницаемой секретности и упрятать лаборатории смерти в какой-нибудь богом забытой местности, где-нибудь в Маньчжоу-Го. По соображениям военных, Маньчжурия удобна с трех точек зрения: во-первых, в условиях оккупационного режима, когда без пропуска и спецразрешения шагу не сделаешь, проще соблюсти секретность, во-вторых, такая дислокация бактериологических центров предохраняет население самой Японии от угрозы эпидемии и, наконец, в-третьих, — на чем высшие чины генералитета делают особый акцепт — если маньчжурский вариант принять за окончательный, то «боеприпасы» будут изготовляться вблизи границы с Советским Союзом, то есть в случае войны окажутся буквально под рукой…»