Александр Кулешов - Искатель. 1984. Выпуск №6

— Эй! — крикнул я не своим голосом. — Кто там?

Глаза не шелохнулись.

«…Преступник хладнокровно взял на прицел беззащитную жертву, и его палец плавно лег на спусковой крючок карабина…»

— Да кто же там прячется?! — Громким голосом я хотел подбодрить себя, но вышло наоборот. Он прозвучал немощно и одиноко в этом странном лесу. Тогда я сделал движение, будто собирался подойти к опунциям поближе, и из-за них молниеносно выскочило существо, в котором я смутно признал обезьяну.

Обезьяна?!

Сумка словно сама собой очутилась на траве, выскользнув из моей руки. Это было невероятно, если только я еще доверял своим глазам. А я на них очень привык полагаться. Даже гордился цепкостью своего «репортерского» глаза.

Обезьянка была небольшой, что-то вроде макаки, но точно определить было невозможно. Она стремительно вскарабкалась по стволу дуба и скрылась в густой кроне. Я же стоял с раскрытым ртом от удивления.

Ну ладно, я еще могу поверить, что в условиях местного континентального климата и иссушенных почв каким-то непостижимым методом Квастму удалось вырастить или прижить удивительные растения. Но обезьяны! Это было уже слишком. Никто и ничто не в силах заставить меня поверить, что эти уроженцы Северной Африки здесь чувствуют себя нормально на воле.

Но размышлять над всем этим особенно долго мне не пришлось. Соображения насчет уместности в данной ситуации обезьян были прерваны далеким лаем. Собаки брехали хором, в котором угадывалось более десятка особей.

Меня вовсе не прельщала встреча в лесу со стаей одичавших собак, поэтому я поспешил вперед, надеясь поскорее добраться до научно-исследовательского центра. В спешке я уже перестал обращать внимание на породы растений, хотя иногда встречались совершенно изумительные экземпляры.

Лай нарастал. К сожалению, было невозможно определить в точности направление, откуда он исходил, но лай, во всяком случае, приближался.

Стая показалась из леса тогда, когда впереди уже маячило длинное приземистое здание. Я пустился во весь дух, крепко держа свою пудовую сумку. Собаки нагнали меня легко Зная дурную привычку этого племени бросаться на бегущее существо, я остановился и замер, чувствуя, как сердце лупит о грудную клетку.

«…Смерть молодого журналиста в необыкновенном экологическом саду исследовательского центра профессора Кеннета Квастму, без сомнения, была вызвана недопустимой расхлябанностью персонала, убежденного, что на территории экосада не могут находиться чужие люди…» — пролетела в мозгу безумная репортажная галиматья.

«Ну нет! — тут же оборвал я себя. — Умирать-то я еще не собираюсь! Все-таки это собаки, а, насколько мне известно, собаки не дичают до конца дней своих, даже попав в волчью стаю. Значит, на человека они просто так не бросятся… Если, конечно, их для этого не дрессировали специально!»

Стая окружила меня. Это были разномастные дворняги, среди которых выделялись благородством экстерьера и молчаливостью черный мохнатый ризеншнауцер и угрюмая широкогрудая немецкая овчарка. Дворняги продолжали надрываться метрах в четырех от моей фигуры. Ризен же и овчарка, по-прежнему молча и сосредоточенно, подошли и, немеющего, подтолкнули меня вперед, по направлению к видневшемуся дому.

«Люди! — хотелось отчаянно крикнуть мне. — Где же вы? Не дайте пропасть молодому журналисту, так и не написавшему своей самой сенсационной статьи!»

В душе я проклинал своего шефа, нашедшего для меня эту тему. Седой, высокий, почти старик, он носил среди сотрудников редакции кличку Крольчонок за свои вечно красные глаза и привычку подергивать верхней губой в задумчивости.

— Что тебе говорит имя Кеннета Квастму? — спросил он. — Профессора Кеннета Квастму?

— Каких наук профессора? — полюбопытствовал я.

— Это тебе тоже предстоит узнать. — Крольчонок снял свои массивные роговые очки и близоруко на меня уставился. — Послушай, Бэрни, этот профессор бросил какой-то институт во Флориде, большой и серьезный, и уехал в отдаленный глухой заповедник. Лет десять назад проходил у нас материал о его успехах — там удалось ассимилировать саженцы тиса на солончаках. Это прозвучало настолько дико, что никто всерьез заметку не воспринял. Вот, — он несколько раз дернул губой. — А вчера я у себя в книжечке обнаружил запись об этом. Мне кажется, имело бы смысл тебе туда съездить.

— Что там еще может быть интересного? — на всякий случай спросил я.

— У Квастму по той же заметке была навязчивая идея создать какой-то «специфический экологический сад», который бы в миниатюре моделировал взаимоотношения всех звеньев биосферы. Ну ты на месте разберешься, что к чему…