Борис Барышников - Искатель. 1985. Выпуск №6

— Хочу прокатиться в Оксфорд. Говорят, там замечательный университет.

— Что это вы заботитесь о своем образовании… — удивляется горилла. — Может, лучше сначала подумать о здоровье?

И чтобы доказать мне актуальность этой мысли, горилла упирает мне в лопатку дуло пистолета, спрятанного в кармане плаща. Следовало бы объяснить, что именно забота о здоровье заставляет меня ехать в старый Оксфорд, но какая польза ждать отзывчивости от животного, даже если оно в результате тысячелетней эволюции преодолело путь от обезьяны к человеку почти наполовину.

— Не тычьте мне в спину, — говорю. — Я боюсь щекотки. И что вы, вообще, прицепились ко мне?

— Объяснения потом, — рычит горилла — Сейчас идите к выходу.

Направляемся к выходу. Но когда проходим перрон и вливаемся в снующую толпу людей в вестибюле, я неожиданно бросаюсь в сторону, расталкиваю мирных граждан и молниеносно вылетаю из дверей, ведущих к стоянке такси Втискиваюсь в переднюю машину и бросаю.

— Королевская больница! Быстрее, пожалуйста!

Шофер принадлежит к тем флегматичным и невозмутимым субъектам, которыми не покомандуешь, однако, услышав слово «больница», быстро запускает мотор и нажимает на газ Бросаю беглый взгляд назад, чтобы убедиться, что горилла не преследует меня, и слышу голос человека за рулем:

— Вы уверены, что вас пустят в больницу в этот час, сэр?

— Надеюсь, — восклицаю. — Случай крайне спешный.

Сказанное — истинная правда. Я не думал, что Мортон так быстро установит наблюдение за мной, но раз это случилось, необходимо уйти от него хотя бы на короткое время, чтобы заняться делом, которое мне позднее, может быть, и не удастся сделать.

Отпускаю такси у больничного парка и иду пешком в обратную сторону, пока не замечаю зеленую неоновую вывеску маленькой гостиницы. Сняв номер на одну ночь, заказываю кофе и поднимаюсь к себе. В ящике письменного стола нахожу, как и ожидал, бумагу с бланками заведения, а также конверты. Сажусь и занимаюсь письменной работой.

Центр, естественно, будет уведомлен о прибытии товара открытками, которые я выслал. Но я должен дать информацию во всех подробностях об операции, о своих разговорах с Дрейком и Мортоном и о положении, в какое я попал, и которое, вероятно, окончательно лишит меня возможности отправлять новые послания. В сущности, одного короткого SOS было бы вполне достаточно, чтобы освободить меня от необходимости излагать факты по последнему параграфу, но я не охотник до драматических финалов.

Когда заканчиваю свое домашнее задание и допиваю четвертую чашку кофе, поданного сыном хозяина, бьет десять часов. Заклеив конверт, сую его в карман и спускаюсь вниз, рассчитываюсь под предлогом, что завтра очень рано должен уехать, прошу вызвать такси.

Такси привозит меня в тот квартал, где начался сегодня мой рабочий день. Освобождаю его на углу, затем несколько сот метров иду пешком, чтобы оказаться на соответствующей улочке и у соответствующего дома, в почтовый ящик которого и опускаю в первый и последний раз нечто, отличное по виду от жалких рекламных листочков. Мой заключительный доклад. Или, если хотите, прощальное письмо.

Моя миссия, в сущности, закончена. Остается нерешенной последняя задача, касающаяся меня самого: пора исчезать. Однако куда? И как? Моя виза давно просрочена, и Дрейк не соблаговолил ее продлить под предлогом, что, пока я служу у него мне ничего не грозит. Вернуться в отель к доброй Дорис просто немыслимо. Выехать из страны с таким паспортом тоже. А скрыться в какой-нибудь из далеких окраин означает рано или поздно оказаться в руках полиции.

Оказаться в руках полиции при других условиях был бы не самый скверный вариант. Поболтаться по участкам, пока власти не решатся выслать меня из страны. Но у ЦРУ длинные руки, и теперь, после того, как я в курсе многих дел, Мортон не даст мне ускользнуть из-под носа. И хотя я уничтожил некоторые документы из архива Дрейка, найдется предостаточно свидетельств и свидетелей, которые докажут мои связи с гангстером и обеспечат меня солидным сроком.

Выхода нет. И то, что в этот поздний вечерний час я свободно фланирую по ярко освещенной Чаринг-кросс, только видимость свободы, потому что все двери закрыты. Единственное, что мне остается, — ждать решения Центра. Такова предвари1 тельная договоренность. Хотя, когда происходила эта договоренность, финальная ситуация мне не казалась столь драматичной.

Ждать решения Центра. И я должен ждать его на том месте, где Центр рассчитывает меня найти. Правда, довольно ветреное место… Но за неимением ничего лучшего…