Лоис Буджолд - Этан с Афона

Она ходила по комнате и жестикулировала; Этан подумал, что она бросилась бы коршуном, если бы могла, и унесла бы его добычу в когтях.

— Смею напомнить, коммандер Куинн, что мистер Си попросил защиты у Афона.

Она даже не снизошла до иронии.

— Да-да, — быстро сказала она. — Если вы опасаетесь Миллисора, то лучшей защиты, чем в рядах армии, вам не найти.

И к тому же, подумал Этан, коммандер Куинн была дьявольски красива, вот так раскрасневшись от возбуждения… Он боязливо глянул на Си, и с облегчением заметил, что тот смотрит холодно и, по-видимому, не впечатлён. Если бы самого Этана уговаривали с таким жаром, он, наверное, уже согласился бы сбежать из дому и завербоваться в космический флот. Интересно, дендарийцам не требуются корабельные врачи?

— Я полагаю, — сухо сказал Си, — что они предварительно захотят получить от меня всю информацию, которой я владею.

— Ну, разумеется, — пожала плечами она.

— И, конечно, с применением лекарственных средств.

— Э… ну, это обязательно для всех, кто добровольно поступает работать в разведку. Несмотря на все добрые намерения, человек может быть двойным агентом, да так, что сам он об этом подозревать не будет.

— Короче говоря, допрос с применением всех возможных средств.

— Ну, все возможные средства будут лежать наготове, конечно. На случай, если вдруг понадобятся.

— И их применят. Если они вдруг понадобятся.

— Только не на наших собственных людях.

— Мадам, когда эта штука, — он коснулся лба, — активизируется, я становлюсь совершенно другими людьми.

Её запал как будто частично угас, под действием сомнений.

— Ага. Гм.

— А если я решу не ходить к вам — что вы тогда сделаете, коммандер Куинн?

— О… ну… — Этан подумал, что она выглядит точно как кошка, которая притворяется, что она вовсе не сидит в засаде у мышиной норки. — Вы ещё не убрались со Станции Клайн. Миллисор пока на свободе. Может, мне ещё удастся оказать вам одну-две услуги…

Интересно, это была угроза или подкуп?

— А взамен, может быть, вы захотите поделиться со мной какой-нибудь информацией о Миллисоре и цетагандийской разведке. Просто так, чтобы мне не возвращаться к адмиралу Нейсмиту с пустыми руками.

Этан представил себе кошку, которая приносит задушенную мышь и гордо кладёт хозяину на подушку.

Си, должно быть, вообразил себе тоже что-то в этом роде, потому что он саркастически спросил:

— А моё мёртвое тело ему не подойдёт?

— Это ему подойдёт значительно меньше, — заверила Куинн.

Си фыркнул.

— Что вы, слепые щенки, знаете о подлинных мыслях человека? Что вы вообще знаете? А когда я смотрю на вас, вот так, вслепую — что я могу знать?

Куинн задумалась.

— Видите ли, нам именно так и приходится составлять суждения о людях, — медленно произнесла она. — Мы судим по делам, по словам и по внешности. Мы интуитивно догадываемся. Мы доверяемся, если угодно. — Она кивнула на Этана, который, движимый совестью, кивнул в ответ, хотя, по правде сказать, ему совершенно не хотелось поддерживать никаких её аргументов.

Си начал ходить взад-вперёд.

— Человек может действовать против своей воли или лгать вынужденно. Из страха, или по другим причинам. Я знаю. — Он повернул раз, другой. — Я должен знать. Я должен знать.

Он остановился и пронзил их обоих взглядом человека, пытающегося что-то разглядеть в кромешной тьме.

— Достаньте мне тирамин. Тогда будем разговаривать. После того как я узнаю, что вы собой представляете на самом деле.

Этан увидел растерянность на лице Куинн и подумал, что у него, должно быть, точно такое же выражение лица. Они поглядели друг на друга, и никому из них не нужна была телепатия, чтобы понять, о чём думает другой; Куинн, без сомнения, была напичкана секретами дендарийской разведки; что же касается самого Этана, Си, без сомнения, в конце концов должен был узнать, какую ошибку он сделал, ища у Этана защиты. Может быть, будет лучше, если он узнает об этом таким способом. Этан вздохнул тайком, жалея о своём героическом образе, которому суждено было порядком потускнеть. Однако дурак, который пытается скрыть свою глупость — дважды дурак.

— Я не возражаю, — мрачно уступил он.

Куинн в рассеянности жевала губу.

— Это уже устарело, — бормотала она, — и это тоже, а это они уже наверняка переменили — а это Миллисору уже известно… А всё остальное — сугубо личное.

Она подняла взгляд.

— Я согласна.

Си, кажется, растерялся.

— Вы согласны?