Михаил Каришнев-Лубоцкий - Гнэльф

– Ого! – воскликнул старик, цепко держась обеими руками за поручни. – Вот это встряска! Но у меня есть сомнение… У меня есть сомнение, что это не та встряска, о которой говорил наш док!

Съехав на первый этаж, коляска с двумя наездниками помчалась по вестибюлю. Наткнувшись на низенькую скамейку, привинченную к полу, коляска резко остановилась, и пассажиры вылетели из нее, как выпущенные из пращи. Но «приземлились» они удачно: оба упали на ноги и по инерции продолжили бег за удирающим от них Гейзеровским. Эд бежал, тяжело пыхтя и злясь на себя и на коварного профессора. Зато Бабошкин мчался по вестибюлю с радостными воплями:

– Док, я встал на ходули!.. Док, я бегу!.. Док, постойте же!..

В этот момент из-за угла вынырнул электрокар, груженный ящиками с овощами и фруктами. Гейзеровский на бегу схватил дыню и запустил ее в ненавистного Эда. Тот, поймав тяжелый продолговатый снаряд, сердито бросил его назад через плечо. Бабошкин принял передачу и снова завопил:

– Док! Где наши ворота?!

Профессор ему не ответил. Он только схватил бачок для мусора и швырнул его в проклятого преследователя. Эд поймал и бачок и тоже кинул его, не глядя, назад.

– Игра с двумя мячами! – заорал Павел Мартынович, принимая и эту подачу. – Док, это не по правилам!

Но Гейзеровский не слушал вопли старика. Он с размаха влетел в турникет и, по инерции сделав полный круг, вновь оказался в вестибюле. Эд, отстававший от него на две – три секунды, повторил маневр доктора с турникетом и бросился догонять профессора. Увидев, что кто-то из сотрудников клиники входит в кабину лифта, обезумевший врач кинулся за ним. Эд – тоже. Парню повезло: дверцы лифта захлопнулись за его спиной. А вот Бабошкин остался в вестибюле.

– Придется идти пешком… – вздохнул он и поставил бачок на место. – Или подождать лифт?..

Вдруг его осенило:

– А зачем я стану подниматься наверх?! Пойду-ка я лучше домой!

И он, подкидывая в руках, как футбольный мяч, увесистую дыньку, уже неспеша направился к турникету.

– Вам на какой этаж, Аркадий Борисович? – спросил сотрудник клиники, собираясь нажать на кнопку лифта.

– Все равно… – тяжело продышал профессор.

Сотрудник пожал плечами и обратился к Эду:

– А вам, уважаемый?

– Мне туда же, – ответил Эд.

– Ну, а мне на третий! – сердито сказал медик и нажал на кнопку.

Удивительное дело, но вся тройка пассажиров лифта вышла на третьем этаже. Оттолкнув случайного попутчика в сторону, Гейзеровский и Эд помчались в лабораторию. Дверь в нее не была заперта, и они влетели в помещение, где их поджидали, уже закончившие процедуру стирания излишней информации, Глеб Кудашев и Ирина Лапина.

– Убирайтесь отсюда, или я вызову милицию! – прохрипел профессор.

– Пожалуйста, вызывайте. – Глеб протянул ему телефонную трубку.

Гейзеровский опустил голову:

– Чего вы еще добиваетесь?

– Чтобы вы не трогали Малютку Мика! – объяснил ему Эд.

– Но он – мое изобретение! Я должен продолжить научный эксперимент! – прорычал профессор сквозь зубы.

– У доктора здесь, – Эд постучал указательным пальцем по лбу, – явно излишняя информация. Она может принять шизоидальную форму.

– Она ее уже приняла, – буркнул Глеб, – но ничего: мы поможем профессору от нее избавиться, – и он достал из-за пазухи револьвер Гейзеровского.

Профессор побледнел, медленно повернулся к двери и шаркающей походкой направился к ней. Но через мгновение раздался негромкий выстрел, и Аркадий Борисович, схватившись за собственный зад, застыл на месте. А потом упал в руки, успевших подхватить его, молодых парней.

– Ирочка – молодчина, сделала все, как нужно, – закончил Гиви свой рассказ и кивнул в сторону седого проповедника: – Теперь он и думать забыл о гнэльфе. Работает в клинике, а по выходным раздает листовки с призывами к добру и милосердию и читает проповеди.

– А как поживает Малютка Мик? – поинтересовался Кошкин.

– У него все отлично. – Гаидзе показал рукой на подъехавший к собору свадебный кортеж и добавил: – Нашел себе подходящую пару и сегодня женится.

Гиви попрощался с Савелием и побежал встречать новобрачных, а Кошкин остался стоять наверху. Гаидзе успел подбежать вовремя: жених и невеста только-только вылезли из машин и теперь прихорашивались перед тем, как отправиться в Божий Храм. Невеста была под стать жениху: такое же смазливенькое смешное личико, такой же лилипутский рост… Может быть, она была даже на пол-сантиметра ниже гнэльфа Микки, но в этом Савелий не был точно уверен. Закончив приводить себя в порядок, невеста сказала жениху: