Анатолий Степанов - Искатель. 1987. Выпуск №4

— Что? — тупо спросил Вадим. Глаза этого милиционера смущали его. Они будто все знали.

Уваров не стал повторять вопроса, а только усмехнулся.

А ведь маска это, подумал Вадим, маска, да и только. Просто он неглупый малый, вот и придумал себе такую маску. Потому что гораздо эффективней она, чем манера некоторых его коллег. Те, наоборот, раздражение вызывают, отталкивают настороженностью своей и подозрительностью безосновательной.

— Пойдемте, — сказал Уваров и сделал приглашающий жест рукой.

Маска, маска, повторял Вадим, шагая. И нечего мне его бояться, и ничегошеньки он не знает. Он точно такой же, как и я, не хуже и не лучше. Нет, даже похуже, ростом меньше, сантиметров на пять. И Вадим улыбнулся.

— Дело вот какое, — говорил Уваров. — Мы тут решили следственный эксперимент провести. Восстановить все, что происходило в тот злополучный вечер.

У выхода оперативник столкнулся с костлявым, суетливым малым. Был тот в модной курточке, джинсах. Увидев Уварова, он неожиданно расплылся в подобострастной улыбке.

— А, Питон, — сказал Уваров. — Жду не дождусь тебя, крестничек. — Он обернулся к Вадиму. — Идите к машине. Я сейчас.

Неспешно открывая дверь и входя в тамбур, чтобы открыть вторую, ту, тощенькую, неказистую дверцу, Вадим услышал за спиной жесткий голос Уварова:

— Еще раз увижу, узнаю, услышу… северное сияние своими глазами увидишь…

И слабый, винящийся голосок малого:

— Да я не хотел, я по пьянке…

Данин ждал его у машины. Когда оперативник подошел и взялся уже за ручку дверцы, Вадим неожиданно спросил:

— Вам нравится ваша работа?

Уваров нажал на ручку, но дверцу так и не открыл. Подумал недолго, разглядывая внимательно ручку, будто видел ее впервые. Потом вскинул голову и коротко рассмеялся:

— С чего это вы? А впрочем… Я умею ее делать, и неплохо, И это мне нравится. Садитесь.

До Каменного переулка доехали молча. Кроме Вадима, Уварова и водителя, в машине сидели еще два милиционера в форме. При них продолжать разговор Вадим не решился.

Их уже ждали. Трое. Они стояли в темноте, на углу того самого злосчастного дома-глыбы. Слабосильный фонарь был далековато, а тот, что висел возле дома, не горел вовсе, и поэтому Вадим догадался о присутствии людей только по трем крохотным сигаретным огонькам. Когда «газик» остановился, огоньки двинулись навстречу. Уваров открыл дверцу, и тусклый свет из кабины осветил лицо подошедшего. Вадим узнал его. Петухов. Тот самый, что опрашивал его в больнице. Неприятный тип. И как-то сразу обмяк; уверенность, которая жила в нем до этой минуты, притухла, и ему показалось, что даже голос его, когда он начнет говорить, станет тише, и будет он отвечать невпопад, не так, как мог бы, как должен был. Петухов. Все от него. Страх? Нет, нисколько, просто мы говорим на разных языках, подумал Вадим, он меня не поймет. Никогда. А я его.

Петухов улыбчиво кивнул вылезающему Уварову, заглянул в кабину, многозначительно и тяжело посмотрел на Вадима и вместо приветствия проговорил с нехорошим смешком:

— Ну вот и встретились. Рано или поздно все возвращаются на место преступления…

Данин молча вылез из машины и, стараясь не смотреть на Петухова, подошел к Уварову. Оперативник был похож сейчас на кинорежиссера, оценивающего натуру будущей съемки.

— Хорошо-то как, — Уваров обернулся к Вадиму. — Тихо. Людей нет совсем. И воздух как после дождя. И ночь… И все это в центре города. Даже не верится.

Неожиданно стало светлей. Тени стоящих на мостовой людей потянулись к концу переулка. Данин повернул голову. По глазам ударил мощный свет фар. «Волговский» движок работал почти бесшумно. Клацнула дверца. «Следователь», — сказал кто-то из милиционеров. Вадим зачем-то потрогал шею, затем волосы; ему сделалось совсем неуютно в этом черном холодном переулке.

Прежде чем поздороваться, следователь Минин долго кашлял и только после этого протянул руку оперативникам и без всякого интереса кивнул Данину, будто и знать его не знал никогда. А потом, вымучив улыбку на лице, сказал хрипло: «Работайте. Я тут, возле машины Простыл. Температура. Слягу, видать…» Фары автомобиля погасли. Но Данину показалось, что следователь преотлично видит в темноте и сейчас внимательно его, Данина, разглядывает.

Уваров повернулся к стоящим в нескольких метрах двум мужчинам.

— Подойдите, пожалуйста, — позвал он.

Они были одинакового роста, пониже Уварова на полголовы, пожилые. Лица у них были растерянные, держались и двигались мужчины скованно.