Александр Казанцев - Полярная мечта (С иллюстрациями)

— Двенадцатибалльный шторм, — вставил Федор.

— Сильнейший нажим льдов, — закончил Ходов.

Алексей разорвал конверт и торопливо пробежал письмо отца.

Он поднял глаза на Федора, посмотрел на Ходова.

— Что же это? — сказал он, вытирая лоб рукой. Глаза его заблестели. — Мы хотели создать только водяную дорожку, а теперь получается, что мы, строя ледяную стенку, перевернем весь мир!

— Вы сказали слишком увлеченно, — расхолодил Алексея Ходов. — Во-первых, мир не перевернется…

— Но перевернется климат! На целом полушарии! — перебил Алексей.

— Во-вторых, — невозмутимо продолжал Ходов, — сделаем это далеко не мы одни.

— Но «Кольцо ветров» будет начинаться здесь, над теплой полыньей Карского моря, отгороженной ледяным молом!

— Который надо еще отстоять, — добавил Федор.

— Подумай, Федя, — обернулся к нему Алексей. — Как все чудесно в нашей стране! Ты начинаешь, пусть даже маленькое, дело… К нему прикасается рука народа, и оно вырастает, становится таким же огромным, как сам народ. Вот сейчас я чувствую, что иду в сомкнутом ряду и ощущаю локтем не только твой локоть или локоть Василия Васильевича, но и всех идущих по Большой земле людей! И мне не страшно смотреть на эти северные льды, которые погонит на нас двенадцатибалльный шторм.

— Чувство локтя, — повторил Федор. — Думаю, надо опять просить помощи, — Федор показал на грозную снежную равнину, над которой теперь крутились облака поднятого снега.

— Нет, — решительно возразил Ходов. — Мы не будем еще раз просить помощи, не будем надеяться на термоядерные или другие средства. И не потому, что научные институты не помогли бы нам уничтожить угрожающие поля, а потому, что ледяной мол предназначен для длительной эксплуатации. Как бы могла работать железная дорога, если бы по всякому поводу для ее защиты пришлось вызывать, скажем, самолеты? Мы строили опытный ледяной мол, чтобы убедиться, что он может сдержать льды, образовать полынью, которая, как это теперь выясняется, будет иметь гораздо большее значение, чем мы это первоначально предполагали.

— А если мол не устоит? — спросил Федор

— Значит, мы не справились с задачей, неправильно его запроектировали. Значит, проиграем сражение, начнем его с этой же навигацией снова.

— Дать льдам снести мол? — Алексей гневно повернулся к Ходову.

— Прошу прощения, не совсем вас понимаю. Вполне возможно, что нам, строителям, с этой силой не справиться, — он указал рукой на север.

Алексей, нахмурясь, замолчал.

Режущие лицо снежные струи летели над палубой корабля. Людям пришлось повернуться спиной к ветру. Им стали видны взломанные льды южнее мола.

— Ледяной вал отодвинулся, — сказал Алексей.

— Хоть этой напасти не будет, — задумчиво произнес Федор.

Льды южнее мола пришли в движение. Пока была хоть какая-то видимость, можно было различить, как налезавшие недавно одно на другое ледяные поля разделялись полыньями.

— Эти отступают, — сказал Федор.

— Скорее, бегут в панике, — поправил Ходов.

Спускаясь по трапу, приходилось крепко держаться за поручни. Ветер грозил сорвать Алексея и Ходова с трапа, бросить за борт. Слов не было слышно. Алексей едва догадывался, о чем говорит ему Ходов. Речь шла о сводках давления на мол, которые поступали каждые десять минут.

Корпус ледокола вздрогнул. Заработала машина. Капитан Терехов не желал дрейфовать вместе с отступающими разбитыми льдинами. Он поворачивал корабль, чтобы находиться вблизи мола.

Подбежал радист с очередной пачкой радиограмм. Ветер вырывал бланки из рук Ходова. Ходов кричал Алексею.

— Жмет… Повсюду! Повсюду, говорю, жмет! — Он кашлял. — На тридцать пятом особенно плохо! Тут недалеко, говорю, плохо'

Алексей обернулся назад и, стоя против ветра, смотрел на возникавший мгновениями из снежной пелены ледяной мол.

Ветряки продолжали крутиться как ни в чем не бывало. Одна линия радиаторов теперь граничила прямо с темной водой. Южные льды оторвались и уходили от ледяного мола, бросая его на произвол судьбы.

Зашипели струи гидромонитора. Корабль пробивался к молу, словно спеша к нему на помощь.

— Полный вперед! — командовал Федор, переводя ручку машинного телеграфа.

Корабль выходил на чистую воду. На него обрушились первые в это лето волны.

Словно грохот артиллерийской пальбы доносился с севера. Встревоженная Галя вышла на палубу в надежде встретить Алексея.