Селия Фридман - Черные Земли

- Нашего врага здесь нет, - тихо сказал он. И хотя совсем рядом грохотал водопад, Дэмьен почему-то без труда расслышал каждое его слово. Хотя его люди здесь побывали, на этот счет нет никаких сомнений.

- Было вторжение? - спросил Дэмьен. А вот ему пришлось орать во весь голос, и не впервые он позавидовал особым способностям Тарранта. - Или они лишь засылали лазутчиков?

Охотник смахнул прядь волос со лба; вода закапала по лицу подобно слезам.

- Точно не знаю. Следы сложные и налагаются друг на друга, как кольца на стволе дерева, рассортировать их непросто. Но судя по здешним крепостным сооружениям... - Он описал рукой круг в воздухе. - Или, точнее, судя по отсутствию таковых, конфликт, если он и имеется, носит скорее дипломатический, нежели военный характер. Чего мы с вами никак не ожидали.

Охотник посмотрел вверх по течению реки, холодные воды которой пенились почти у них под ногами. Это предоставило Дэмьену редкую возможность всмотреться в лицо этого человека так, чтобы он сам не заметил, что его лицо разглядывают. С Таррантом происходили какие-то перемены - причем явно не в лучшую сторону. Дэмьен не смог бы выразить этого словами, но понимал тем не менее совершенно определенно. "Может быть, это голод", - подумал он. И при мысли о городах в долине и о судьбах их обитателей он задрожал. Он припомнил, сколько ночей прошло с тех пор, как они покинули лагерь Терата, сколько долгих ночей в бесплодных странствиях по безлюдным землям. Хотя Таррант и не заговаривал о своих потребностях, было ясно, что именно означают для него эти города. Свежая пища. Омоложение. А может быть, даже, если выпадет такая удача, - Охота.

Дэмьена затошнило, и он стремительно отвернулся.

"Ты никогда не привыкнешь к этому. Никогда. Не привыкнешь - и не смиришься.

Да и упаси меня Бог смириться".

В последние ночи Таррант тщательно избегал Йенсени, да и остальных участников экспедиции сторонился тоже. Не ехал больше вместе со всеми, но летел над вершинами деревьев, сопровождая их в птичьем образе. Что само по себе было и не плохо, решил Дэмьен. Одному Богу ведомо, как отреагировал бы Охотник, если бы ему предложили разделить седло с кем-нибудь из участников экспедиции, и как отнеслась бы кобыла Хессет к тому, что ей придется нести троих сразу. Даже для сильных лошадей существует предельная нагрузка. Нет, выбранный Таррантом порядок продвижения и впрямь оказался наилучшим. Вот если бы только не казалось это демонстративное отшельничество одним из проявлений странной скорби, окутавшей теперь Охотника подобно черной туче, которая прямо на глазах становилась все гуще и чернее по мере того, как они продвигались вперед.

"Он побывал пред ликом Господа, - без устали напоминал себе Дэмьен. - И его отринули. Он заглянул в глаза необратимости тяготеющего над ним проклятия. Неужели такое не должно было вызвать в нем перемену? Должно, непременно..."

Покаяние означает для него смерть - так пояснил Владетель. А смерть, согласно его философствованиям, означает вечное проклятие. Имеется ли выход из этой интеллектуальной ловушки, в которую заманил себя колдун? Найдется ли стезя, на которую он согласится ступить? Понятно, мысль о спасении этой падшей души вместо ее окончательного уничтожения была чисто умозрительной концепцией, и раньше Дэмьен думал совсем не об этом. Да и сейчас он не был уверен в том, что такое возможно.

- Необходимо будет избавиться от лошадей, - объявил Охотник.

- Что? - Дэмьену потребовалось несколько секунд, чтобы очнуться от размышлений. - Но зачем?

- Потому что они нас выдадут. На Восточном континенте нет существ, хотя бы отдаленно похожих на лошадей, и Матерям об этом известно. Если они прислали своим наместникам какое-нибудь предупреждение, то в него наверняка включено и описание лошадей. В горах мы могли бы просто спрятать их, но не здесь же?

Он указал на залитые огнями города.

Дэмьен поразмыслил над его словами. Мысль о том, что в незнакомых землях, да к тому же принадлежащих их врагу, придется странствовать без лошадей, была не из приятных... Однако Охотник был прав. Даже если им и удастся спрятать лошадей где-нибудь в городе - что само по себе сомнительно, - попасть на какой-нибудь корабль, не объявив о них, будет просто невозможно. А если Матери и впрямь известили здешние власти об их побеге, с таким же успехом можно намалевать красные мишени у себя на одежде.

Черт бы побрал все это. Какое невезенье.

- И что вы предлагаете?