Михаил Немченко - Голова под мышкой

Глаза м-ра Ботла заблестели.

— И сколько же он будет стоить, ваш электронный сенатор? — уже не скрывая восхищения, поинтересовался он.

— О, сущие пустяки! — воскликнул Ходжерс, обрадованный, что разговор принимает наконец деловой характер. — Собственно, если не считать моего гонорара, все затраты будут складываться из стоимости запчастей и расходов на содержание жены.

— Жены?! — президент «Объединенных напитков» ошалело уставился на изобретателя.

— А где же вы видели холостых сенаторов? Это было бы по меньшей мере несолидно… Не говоря уже о том, что самому Максу подруга жизни необходима как воздух. Кто, по-вашему, будет ежедневно сменять аккумуляторы, производить профилактический осмотр, смазку и прочие сугубо интимные операции? Еще не так-то легко будет найти сочетание подходящей внешности и технического образования… Ну так как, по рукам?

…Вдали, за грядой лесистых холмов, показались небоскребы столицы. М-р Ботл сбавил скорость. Итак, еще четверть часа — и он будет у цели. Страшно даже подумать, что его там ждет… Президент «Объединенных напитков» в бессильной ярости скрипнул фарфоровыми зубами. Так просчитаться!.. Дать себя уговорить этому авантюристу!.. О, если б он знал тогда, как горько пожалеет об этом восемь лет спустя! Если б только знал…

Собственно, справедливости ради надо признать, что до сих пор все шло отлично. Макс, который носил теперь имя сенатора Максуэла Смита, казалось, превзошел самые лучшие ожидания. Благодаря его энергичной общественной деятельности, конкуренты «Объединенных напитков» оказались на грани банкротства, и компания м-ра Ботла стала почти монопольным хозяином прохладительного рынка. Правда, в последние годы парламентские успехи Макса стали почемуто гораздо более скромны и «Прохладительному тресту» удалось постепенно оправиться от удара. Но, как бы то ни было, дела шли в общем-то неплохо, и м-р Ботл был доволен. Пока не пришло это ужасное известие…

Президент «Объединенных напитков», в который раз за эти часы, припомнил злополучную телеграмму. Он знал ее уже наизусть: «Сенатор Смит погиб автомобильной катастрофе выезжайте немедленно». Подписи не было, но м-ру Ботлу было все ясно и без нее. Мысленно он видел перед собой физиономию Сэма Ходжерса, — нет, теперь уже не бесцеремонно ухмыляющуюся, а бледную и испуганную…

Да, не надо обладать большим воображением, чтобы представить, чем все это пахнет. Ведь достаточно было прибыть на место катастрофы врачу, чтобы; сразу выяснилось, что «сенатор Максуэл Смит» — на самом деле всего лишь электронное чучело. И тогда — небывалый скандал, полный финансовый крах, суд… М-р. Ботл почувствовал, что на лбу у него выступил холодный пот. О, если бы мог он сейчас вернуть своих прежних живых сенаторов, пусть дороговатых и не столь энергично действующих, но зато насколько более надежных и безопасных в обращении, чем эта кибернетическая дешевка!..

Машина уже мчалась по улицам столицы. Еще несколько поворотов — и м-р Ботл круто затормозил перед огромным зданием сената. Позабыв о своей солидности, он стремительно взбежал по ступеням. Увы, в вестибюле его встретила светящаяся надпись: «Заседание началось». Тяжело пыхтя, президент «Объединенных напитков» бросился к лестнице, ведущей наверх. Как и следовало ожидать, галерея для публики оказалась заполненной до отказа. Яростно работая локтями, м-р Ботл кое-как протиснулся к барьеру и с замиранием сердца глянул вниз.

Там, перед амфитеатром сенаторских кресел, ораторствовал маленький толстяк в золотых очках. Он говорил с трагическим пафосом, то и дело потрясая перед собой каким-то странным продолговатым предметом. Вглядевшись, м-р Ботл похолодел от ужаса: то был кусок пластмассовой ноги Макса с торчащими обрывками проводов…

— Именем демократии я требую немедленно провести самое тщательное расследование, — грохотал оратор. — Мы должны примерно наказать тех, кто пытается вершить судьбы нации с помощью машин, замаскированных под людей…

«Все кончено… — молнией пронеслось у м-ра Ботла. — Наверно даже не выпустят. Арестуют прямо здесь…» Стараясь не привлекать к себе внимания, он начал медленно пятиться к выходу. И вдруг увидел Ходжерса. Изобретатель сидел в углу у стены, внимательно наблюдая за происходящим в зале. Лицо его выражало полнейшее спокойствие. «Пытается храбриться», — с ненавистью подумал президент «Объединенных напитков» и решительно направился к Ходжерсу.