Йозеф Несвадба: Злополучное изобретение

— Не знаю, — ответил Мартен и как-то странно посмотрел на Бауэра. — Право, не знаю.

— Хочешь сказать, что ты и не поинтересовался?

Бауэр вспомнил, что у этого чудака нет даже старомодного автомобиля.

— Да. Деньги мне, собственно, ни к чему.

Мартен не только чудак, он просто глупец. Шимон пошел к Ковалю. Но тот, не глядя на него, прочел постановление. Бауэру предлагались какие-то проценты. Автомат будет применяться и за границей. Сумма получается огромная. У Бауэра дух захватило. Он поблагодарил и направился к двери. Но тут же вспомнил, что хотел попроситься в отпуск.

— А как же ваше изобретение? Я думал, что вы по крайней мере добросовестный работник.

— Разве поступили какие-нибудь жалобы? Аппарат работает неточно?

— Жалоб нет. Но вас, наверное, заинтересует, что через два дня после вас заявку на подобный патент подал Вельдеси из Будапешта.

— Но первым-то все же был я!

— Бесспорно. Это ваше изобретение. Все газеты об этом пишут. Журналисты, как обычно, фантазируют вовсю. И Вельдеси приглашает вас в свой институт. Надеюсь, что вы поедете.

Между двумя столицами курсировали ракетные самолеты. Путешествие было удобным и отняло меньше времени, чем поездка из института в отель. Шимон едва успел просмотреть газетные заголовки. Его фотографии красовались на первых страницах. Министерство позаботилось, чтобы рядом поместили также Коваля-в качестве его учителя и консультанта. Это можно бы опровергнуть: Коваль ничего не знал о его работе. Но как ему, Шимону, все-таки повезло! Еще немного, и пришлось бы застрелиться. Бедняга Вельдеси! Работал ли он тоже целые годы над своим изобретением? И почему ни разу не приехал? Наверное, какой-нибудь бирюк.

С аэродрома его отвезли прямо на завод. Венгры только сейчас начали испытания своего автомата. Завод выпускал часы. Это был эксперимент в небольшом масштабе. Миниатюрный автомат, установленный в большом помещении, должен был управлять системой сложных механизмов. Сначала все шло очень хорошо. Журналисты старались перекричать друг друга, рабочие аплодировали. Бауэр восхищался их темпераментом. По сравнению с ними рабочие пражского завода были хладнокровны, как рыбы. Но через четверть часа автомат стал подавать тревожные сигналы, машины начали повторять одни и те же операции снова и снова, запасы деталей росли, с конвейера сходили сдвоенные и строенные предметы, какие-то сиамские близнецы ручных часов. Вельдеси, согнувшись, бегал вокруг автомата, толстый, побагровевший, пыхтящий; зрители встревоженно притихли, только Шимон не удержался от усмешки. Все неприязненно посмотрели на него. Вельдеси выключил ток.

— Очень сожалею, — сказал он. — Но вы видели, двадцать экземпляров часов было изготовлено без малейшего дефекта. Значит, мы на правильном пути. Говорят, что инженер Бауэр изобрел автомат, который работает вот уже несколько дней. Для нас будет большой честью, если он расскажет о своем изобретении.

Он не мог им отказать. Разумеется, самого главного говорить не стоит. Но почему бы не блеснуть перед слушателями? Бауэр привык выступать без подготовки. Он решил сделать обширный доклад и приглядывался, на ком из публики лучше сосредоточиться. Слушатели сидели перед ним, его лицо большим планом проецировалось на противоположную стену, и Бауэр сам мог следить за каждым своим жестом. Говорил он по-русски, так что почти все его понимали. Но так и не нашел, на ком бы сосредоточиться. Кроме одного человека.

Это была девушка, сидевшая во втором ряду, с краю. Она была одета ультрамодно — в какую-то шерстяную тунику с рискованным вырезом, обнажавшим значительную часть груди. Была смуглой и красивой, напоминала Яну, Яну в молодости, когда он был в нее влюблен и отказался от нее ради карьеры.

— Кто эта девушка во втором ряду с краю? — спросил он у Вельдеси в перерыве.

Тот нахмурился.

— Экая наглость! Сейчас распоряжусь, чтобы ее немедленно вывели.

— Почему?

— Она дважды проваливалась на переходных экзаменах. Вообще не готовилась к ним. Воображала, что покорит меня своим модным видом. Она работает манекенщицей. Говорят, что она самая красивая девушка в Венгрии. Но физики, бесспорно, не знает-провалилась. Даю голову на отсечение, что из вашего доклада она вообще ничего не поняла. Просто явилась посмотреть на вас. Пришла, как в цирк. Барышня, послушайте…

— Погодите, — остановил его Бауэр. — Я хотел бы с нею поговорить. — Вельдеси удивленно взглянул на него. — Мы немного знакомы.