Наталья Колесова - Хамелеон

— Успокойтесь, леди, — сказал эйджелтянин с легкой насмешкой. — Не вы будете смотреть в него, а он сегодня взглянет на вас.

— А есть разница?

— Он вовсе не похититель и не копилка душ, как вам, видимо, представляется. Вы ничего не потеряете, а только приобретете. Позвольте вам заметить — не я выбираю тех, кто ему интересен.

— Ну, а при чем тут мое здоровье? — подозрительно спросила Алиса, сползая на самый край кресла. — Он что, еще и врач по совместительству?

— Он… — эйджелтянин положил руку на серебряный ободок, слегка коснувшись пальцами Глаза — показалось ли, что тот потянулся навстречу ласке, словно живое существо? — Он тонко чувствует все вибрации духа и физического тела и может подсказать нам, какой ваш орган требует лечения…

— Любой, — проворчала Алиса.

— Считайте его… древним рентгеном.

Она передернулась.

— Бр-р! Варварская процедура! Хотите сказать, он просветит меня, а потом выдаст картинку моих потрохов?

— Ментальную картинку. Он передаст ее мне.

— Ну-ну, — проворчала она. — Может, вам пора подрабатывать диагностом с ним на пару?

Эйджелтянин шутки не принял. Он вообще не понимал шуток.

— Нет. Это лишь для вас, леди.

— Ну… и что я должна делать?

— Сядьте, расслабьтесь и смотрите на него… — услышав подозрительное хмыканье, добавил, — или не смотрите. Как вам будет угодно.

Всего угоднее ей было оказаться от них подальше. Но неистребимое любопытство победило. Она села поудобнее и уставилась на Глаз и хозяина Глаза.

Эйджелтянин свел руки, прикрывая диск. Сквозь неплотно сомкнутые пальцы начал пробиваться свет — мягкий, как свет затененной лампы, такой же теплый, желтоватый. Свет струился, будто воздух над нагретым пригорком в жаркий полдень. Алиса заморгала, и эйджелтянин сказал, не открывая глаз:

— Можете закрыть глаза, если устали.

Но она смотрела. Свет начал пульсировать — то ярче, то тусклее — словно между его ладоней билось открытое золотое сердце…

Вспышка пронзила глаза болью. Она зажмурилась — под веками танцевали пятна и тени. Когда Алиса вновь открыла глаза, свет струился вокруг, будто она попала в столб золотых танцующих пылинок. Она нерешительно протянула ладонь. Пылинки падали и таяли в руках, как золотые снежинки.

Это походило на сказку. На волшебную детскую сказку — зачаровывавшую, усыпляющую… Не гипноз, не магия, не вызов духов. Просто взгляд.

Она улыбнулась и шагнула вперед, сквозь золотую завесу…

Она лежала, свернувшись клубком в уютном кресле, положив ладони под щеку.

— Не хотите ли выпить, леди? — спросили ее. Она подняла глаза и потянулась — гибко и радостно, как после крепкого молодого сна. Сделала пару глотков из поднесенной чаши — освежающий, чуть кисловатый напиток.

— Спасибо.

Эйджелтянин поклонился, забирая у нее чашу. Глаза уже не было, а лицо его хозяина выглядело непроницаемым.

— Ну, как? — поинтересовалась Алиса, спуская ноги с кресла. — Когда мне готовиться?

Эйджелтянин моргнул.

— Готовиться?

— Ну, на тот свет?

Она опять забыла, что он не понимает шуток.

— Рано, — сказал он серьезно. — Слишком рано. Вы даже не представляете, до какой степени рано.

Он повернулся к ней спиной, неспешно укутывая чашу тяжелой блестящей тканью. Алиса сидела, свесив ноги. Смотрела в его спину. Долго смотрела, потому что эйджелтянин не торопился, тщательно разглаживал складки, поворачивал узор в симметричное положение относительно центра чаши и снова разглаживал…

— Он умирает, да?

Эйджелтянин не оглянулся, его руки двигались также медленно и плавно.

Наконец ткань была приведена в требуемое положение, и он повернулся.

— Да, — ответил просто. — Наверное, он просто стар. Он почтил честью нашу семью несколько тысячелетий назад.

— Вы… и что, ничего нельзя сделать?

— Почти всю мою жизнь мы пытались… мы даже намекнули об этом другим семьям и поняли, что такое происходит везде.

Она смотрела на него. Легендарный Глаз эйджелтян, хранилище памяти и, как поговаривают, душ… То ли живое существо, то ли неведомо когда и кем созданная машина, ставший гордостью, символом и радостью эйджелтян…

— Мне так жаль, — искренне сказала она.

Он кивнул, принимая ее сочувствие.

— Я думаю, вы сохраните мою тайну, леди?

— Разумеется.

— А я взамен сохраню вашу тайну.

— Тайну?

Эйджелтянин кивнул ей торжественно.

— Да. Я сохраню ее.

Неплохо бы еще знать, какую… Пока она раздумывала, как сформулировать вопрос, эйджелтянин уже склонился в низком поклоне, словно она была знатной леди, и открыл перед ней дверь. Ей оставалось только уйти.