Райдо Витич - Игры с призраком. Кон второй.

Карол серьезно посмотрел на девушку, задумался и ответил:

— Верю, можешь ты бунт устроить. Но есть такое понятие, как развитие. Нас остановишь — его нет. А мы и есть развитие. Мы благо для этих земель, отсталых племен, разрозненной кучки человекоскотов. Когда коня приручаешь, он тоже поначалу брыкается, скинуть седока норовит, а потом послушно под седлом ходит, сыто ест, спокойно спит. Ухожен, приглажен.

— Люди, не кони.

— Некоторые. Ты, например, мы.

— Я мирянка.

— Ты, прежде всего женщина. Твое ли дело мечом махать, по лесам в окружении грубых диких смердов скакать? Рубиться наравне с воинами? Твое дело в замке сидеть, наряжаться, мужа слушаться, детей рожать.

— Подобная идеология называется — шовинизм. К твоему сведению, человек должен заниматься, прежде всего тем, что у него лучше получается, а не тем, что должно по половому признаку. Из меня жена, как из тебя рыболов. Суп я только из боеприпасов сварить смогу, а в первую брачную ночь оставлю супруга без отличительных половых особенностей анатомии. На том супружество и закончится, сначала для него, потом может, и для меня. Поэтому если хочешь, чтоб ровен твой детьми в будущем обзавелся, держи его подальше от меня, а идею о его долгой счастливой жизни с богиней закопай поглубже. Не тот случай, поверь.

Карол лишь изогнул губы в холодной улыбке.

Кони ступили на деревянный помост через ров.

Замок, конечно же, замок, но больше на дом похож, причем не в самом лучшем исполнении. Однако высокое здание — этажей пять вверх. Окон — по пальцам пересчитать, крыльцо — ряд вытесанных в камне ступеней, ведущих на площадку у окованных железом дверей. Кузня где-то во дворе, но Халена ее не видела — слышала дробный стук молотов о наковальню.

Дворик узкий, заставленный слева сеном, справа бочками, инвентарем. Дальше коновязь, неказистое деревянное строение, неизвестного назначения. Чуть пройти, возможно, что интересное обнаружится, да кто б экскурсию Халене по замку предложил?

Воины въехали во двор, повели лошадей к коновязи, а Карол и Халена у крыльца остались. Девушка по сторонам поглядывала, соображая, каким путем сподручнее покинуть неуютное место. Забор высок, но не настолько, чтоб преодолеть его было невозможно — метра три от силы да еще из камня, плохо подогнанного друг к другу — где выступы, где зазоры видны. Забраться по такой стене и ребенок сможет, спуститься — тем более. Ров? Переплыть. А дальше кросс по полю и урочищу — ищи там хоть зверя, хоть человека — себя б не потерять.

Да, можно уйти, только несколько нюансов пока мешают: количество бодрствующих вояк и раны Халены, что дают о себе знать сильней, чем она надеялась. Нет, она держалась, вида не показывала, что слабость ее одолевает, выматывает ноющая боль, жар по телу бродит. И кашель, будь он неладен, привязался — только еще и простыть на этих стылых ветрах осталось!

`Ничего', - подбодрила себя, невольно прижав руку к израненному боку: `может, еще и хватит сил Эльфара к Малику отправить'. А что там после будет — частности, не имеющие ни малейшего значения.

Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел довольно приятный внешне мужчина — высокий, крепкий, с лицом, высушенным ветром.

Халена выпрямилась, гордо расправив плечи, но в глазах появилась печаль и оптимизма значительно убавилось — слишком большой ровен, слишком сильный. Энергичный, натренированный. Тяжело с таким и здоровому справиться, а уж ей…

Мужчина подошел к Каролу и тот встал на одно колено, склонив голову перед Эльфаром.

— Вот лошадь пала, подставляя спину седлу, — усмехнулась воительница. Карол покосился на нее недобро и губы поджал. Ровен с усмешкой оглядел девушку, обошел, встал напротив и удовлетворенно кивнул:

— Н-да-а.

Халена спокойно посмотрела в его глаза — карие, как у Малика. А еще волосы каштановые, вьются — и все сходство. Рядом бы они встали, и то бы родную кровь не заподозрила.

— Смотрины закончились? Дальше что?

Мужчине явно не понравились ее вопросы, к Каролу повернулся:

— Где мой брат?

Тот и слова не успел сказать, Халена опять влезла:

— Тебя ждет. На небе или где там у вас мертвые обитают?

— Видно, ты спешишь умереть, раз мне такие вести приносишь, — после минутного молчания сказал ровен, глядя ей в лицо.

`Ты догадлив', - кивнула, щуря карие глаза. Приготовилась клинок выхватить. Но мужчина перехватил ее руку, сжал запястье не больно — крепко. Глаза Халены вспыхнули зеленью.

Губы Эльфара медленно раздвинулись в улыбке, глаза довольно заблестели: