Даниил Ткаченко - Зона 2018

Несколько минут он обдумывал новое решение, сомневался в его правильности, но все же решился, так же на ощупь закрыл дверь следующую комнату и щелкнул выключателем. Щелкнул чисто рефлекторно, (казалось бы, за пять лет должен был утратить все эти былые привычки) но слабая лампочка загудела, спираль озарилась неровным светом, зашипела от попавшей внутрь влаги и зажглась.

Курта будто ударило током горьких воспоминаний, - все тоже, тот же стол, те же стулья, сервант, каменная печка выложенная кафельной плиткой с незатейливым узором букета цветов в вазе, и как довершение всего - портрет Ленина над дверью. Портрет был выполнен во втором официальном изображении вождя, - не доброго дедушки Ленина окруженного ребятней, а сурового, целеустремленного беспринципного политика. Тут лампочка ярко мигнув на прощание перегревшейся спиралью с тихим хлопком перегорела и комнтата снова погрузилась во мрак.

«Господи, все осталось именно так… Не таким как во времена нормальной жизни, а таким каким я видел все в последние побывки…» Курт как завороженный медленно ходил по небольшой комнате не в силах остановится и присесть, - каждый сантиметр комнаты будил в голове воспоминания, ассоциации, он даже не подозревал что у него настолько хорошая память. Точнее он знал что хорошая, но что на столько… Тут лампочка ярко мигнув на прощание перегревшейся спиралью с тихим хлопком перегорела и комнтата снова погрузилась во мрак, и Курт еще несколько секунд смотрел на ее постепенно тускневшую фольфрамовую нить.

Сталкер с трудом прогнал наваждение и стал делать то, ради чего решился раньше времени включить свет. Вернее то что свет включится он не ожидал и не рассчитывал, но уже не так бурно удивлялся выходкам Зоны, как ни как пять лет сталкерства за спиной…

Курт вновь сел за стол и достал из подсумка артефакты, вернее попросту их вывалил на стол.

«Алмазные шары» почти что скатились на пол, но взятые под контроль невидимой силой как к магниту покатились обратно к красной сфере. Артефакты собравшись в единую конструкцию воспарили над столом и Курт опять испытал на себе их воздействия.

Когда он открыл глаза, то с такой же зачарованностью, как и на поле, только не столь бурно в полной мере ощутил мир вокруг себя. Неведомые ранее процессы, образы, видения, да что там, целый новый мир стал заволакивать сознание маня в свои неизведанны дали, но Курт усилием воли взял под контроль разум и сам еще не зная как стал пытаться оживить зрительные образы прошлого.

«Каким образом тогда в поле я смог увидеть смерть танкиста? Кажется, тогда я увидел рядом место с повышенный психоэмоциональным покрытием, значит, так нужно сделать и сейчас». Придя к такому простому решению, Курт оглядел комнату, но ничего похожего с незримой аурой человека на обнаружил. Тогда он попытался вызвать ее, отфильтровать от тысяч других чувств, процессов и видений, и ему это удалось. Словно по заказу, комната наполнилась белесым туманом прошлого, и в несколько минут перед сталкером пронеслись почти двадцать лет. Все предметы стали размытыми, и Курт увидел как они преобразуются, испаряются оставляя на своих местах туман, который постепенно рассеивался, и сталкер видел картины прошлого, - когда то дорогих ему людей, эпизоды из своего детства, и самого себя. С окон исчезла плотна ветошь и он увидел за окном двор, каким он был в прошлом, - аккуратное, залитое асфальтом пространство, без единого намека на буйную растительность. И комната стала совсем иной. Не пыльное обвитое паутиной помещение, а светлая, залитая солнцем прихожая, чистая и свежая. Вокруг неподвижно сидящего сталкера появлялись и вновь исчезали видения и фантомы людей, когда-то живших в этом доме. Они проносились с большей скоростью, и совершенно бесшумно, не давая ни малейшего шанса рассмотреть их как следует, но Курт и так помнил каждого из них досконально. Как на заказ, он видел лишь те эпизоды и периоды, которые действительно хотел, и какие доставляли ему удовольствие и запомнились на всю жизнь. Пару раз проскальзывали начисто забытые, и он вновь отводил для них в памяти места, на равнее с остальными.

Чем дольше продолжались видения прошлого, тем сильнее изменялся внешний облик комнаты. Исчезали некоторые предметы, мебель меняла места, обои, словно кадры диафильма, сменяли друг друга, а люди изменялись и исчезали вовсе, и так до тех пор, пока все не замерло совсем. Вернее течение времени продолжалось, и текло на много быстрее обычного, но ничего не происходило, если не считать убийственного груза времени. Комната тускнела, солнечный свет уже не так сильно проникал в окно, - мешала высокая, в рост человека трава, мрачная зима приходила на смену душному лету, свет которого почти не проникал в дом.