Андрей Чертков - Миры Стругацких - Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар

chert999:

Опять пишу предисловие. На этот раз к сборнику «Возвращение в Арканар», который, в принципе, уже даже прошел первую корректуру и отправился на верстку. Но предисловия к нему я до сих пор не написал, ибо совсем расслабился по причине зимы и неважного самочувствия. Впрочем, оно, предисловие это, будет предельно коротким и посвящено одной-единственной мысли: когда проект «Время учеников» запускался более 15 лет назад, никто даже не слышал такого дурацкого слова, как «фанфик». Все тогда было предельно ясно — авторы проекта отдавали дань уважения Учителям и доказывали свой литературный профессионализм, экспериментируя в чужих, не ими придуманных мирах. Именно на это я и упирал в своих предисловиях/послесловиях ко всем трем первым томам проекта. Однако, похоже, не все читатели умеют читать, а некоторые — еще и думать. И когда в начале нулевых на волне моды на продолжения и дополнения к «Гарри Поттеру», «Властелину Колец» и «Дозорам» появился и прижился термин «фанфик», им стали монотонно и без разбору припечатывать любые «сиквелы» и «зависимые произведения» — примерно с той же бездумностью, с какой представители мейнстрима-боллитры припечатывают порой всю фантастику и прочую жанровую литературу, хотя, казалось бы, давно уже пора было уяснить: неважно, что написано, важно — как.

Итак, вопросы для нового «блог-клуба»:

1. Ваше отношение к самому этому термину — «фанфик»? Имеет ли право на существование литература, написанная на основе или по мотивам других литературных первоисточников? Что нужно, чтобы «зависимая литература» воспринималась читателями всерьез, а не как любительская мазня и не как коммерческая поделка?

2. Ваше отношение к конкретно этому проекту — «Миры братьев Стругацких: Время учеников»? Актуален ли этот проект по-прежнему, как это было в середине 90-х годов, или, быть может, время его ушло безвозвратно?

rumata:

1. Еще как имеет право. И ничего зазорного в термине «фанфик» нет, кроме созвучия с русским уменьшительным суффиксом, что в родном языке может придавать оттенок презрительности. Ну не переделаем же мы собственную речь, равно как и заимствования не пропылесосим. Что есть, то уже есть.

Зависимая литература всегда будет восприниматься как паразитная. В этом качестве одновременно кроется и ее притягательность, нечего тут скрывать. Дополнительные штрихи к полюбившемуся миру вызывать интерес будут всегда.

2. Конкретный проект «Время учеников» изначально вышел ожиданным и оправдывающим ожидания. Вероятно, актуальность и интересность его сохранить на должно высоком уровне не получится бесконечно долго, потому что закон жанра не позволит вечно эксплуатировать любимое-знакомое. Надоедят ремиксы и ответвления. Самые талантливые и оригинальные, разумеется, будут читать, но число любителей таких текстов всегда конечно и будет падать с понижением актуальности. Чем больше ответвлений, тем сильнее засоряется привычный мир оригинального произведения. А от этого любой читатель устает.

akurlovich:

1. Термин как таковой звучит, в общем, «игрушечно». Как говорит один из героев лемовского «Эдема»: «Название неудачно и поэтому, вероятно, приживется».

Что касается «права на существование» — то его в целом имеет все, нередко «к сожалению». На мой взгляд, для того чтобы иметь моральное право публиковать фанфик (не пародию!), нужно выдержать уровень, реально сопоставимый с «исходником». На самом деле это практически никогда не достигается, поэтому «пишите уж свое — все не так стыдно».

2. Мое отношение к «Времени учеников» было довольно негативным уже тогда. У меня положительные эмоции вызвала только фантазия Лукьяненко на темы «Понедельника».

zurkeshe:

1. Слово гаденькое, при этом сильно уже и моложе явления, которое пытается охватить. Естественно, «литература, написанная на основе или по мотивам других литературных первоисточников», не только имеет право на существование, но и прекрасно существует — более того, первые примерно 2–3 тысячи лет литература представляла собой именно что бесконечное перепевание ограниченного набора сюжетов о Гильгамеше, Соломоне и прекрасном Юсуфе.