Андрей Чертков - Миры Стругацких - Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар

Здание пылало. Обратного пути не было. Сабина неторопливо подошла к бреши в стене. Постояла. Подняла скорчеры стволами кверху и, не колеблясь, спрыгнула.

Барон Пампа поймал ее на лету. Сабина вскочила на вторую лошадь, и они скрылись в ночи.

Пылающее здание за их спиной вдруг перечеркнула огненная трещина, а потом радостно затанцевал на развалинах бес эквивалентом в пару десятков тонн самого современного оружия.

…Когда они остановились, уже светало. Барон как-то смущенно приблизился к Сабине. Сабина удивленно подняла брови. Смущенный дон Бау — определенно, что-то творилось в этом мире.

— Дона Ита… Не знаю, как сказать вам… Я — всего лишь король в изгнании, но… Будьте моей женой.

Сабина подъехала поближе. Подняла глаза. Огромные, чуть раскосые, в первых лучах нового дня они отливали самым синим льдом.

И молча тронула повод.

Через несколько часов они были на кладбище Проклятых.

Тут каждое второе надгробие было пробито колом, из-под каждого третьего виднелись цепи — от упырей. Мало кто решался заглянуть сюда и днем, не то что в этот утренний час. Заехали в самый глухой уголок. Остановились перед наполовину ушедшей в землю плитой.

Сабина спешилась. Смахнула ладонью жухлые листья. И долго, очень долго стояла, беззвучно шевеля губами.

— Дон Ка-па-да, — по слогам прочитал барон. — Этот человек был вам близок?

Сабина молча кивнула.

— Я знаю, как это бывает. — Барон сделался очень серьезен.

— Помогите мне, барон, хорошо?

Сабина смахнула листья со второй, почти незаметной плиты с надписью «Дона Ита». Покосилась на Пампу.

— Уберите ее, пожалуйста, барон.

Плита поддалась неожиданно легко. На свет показалась основательно проржавевшая цепь.

— Надо вытянуть…

Барон чуть побледнел, но ухватился за цепь, рванул. Напряглись мощные бицепсы. Секунду ничего не происходило, а потом на поверхности появился ничуть не истлевший гроб. Сабина откинула крышку, попутно спрятав что-то в рукаве.

В гробу обнаружился тяжелый овальный эмбриозародыш звездолета класса «Призрак». Дона Ита отнесла его подальше. Уложила в траву. Активировала. Потом обернулась к Пампе:

— Барон, вы все еще уверены?

— Да, дона Ита. Уверен. И прошу вас — будьте моей женой.

— Зна-а-чит… Хорошо, барон. Я буду вашей женой. Вы вернете себе Арканар. Но сейчас у меня осталось одно, последнее дело на Земле. Я — вернусь.

В пении просыпающихся птиц вряд ли кто услышал бы щелчок карманного дезинтегратора, возвращаемого на предохранитель.

4 сентября 36 года

Комната. Скорее келья. Со сводчатым потолком, узкими окнами-бойницами, сужающимися наружу.

По закопченным стенам мечется отсвет множества факелов.

Крики за окнами:

— Румата-Искатель! Дьявол!

Человек за грубым, неструганым столом, кажется, не слышит криков. Чертит что-то рассеянно на разложенном перед собой листе бумаге.

Крики усиливаются. Похоже, толпа заводит себя сама. Потом — истошный вопль:

— Бей дьявола! Сожжем сатану, как ведьму спалили.

Все так же неспешно человек протягивает неправдоподобно длинную руку, снимает с гвоздя чахлую лампадку и аккуратно посылает ее по диагонали — в противоположный угол.

Пламя озадаченно пригасает, а потом весело подскакивает. В свете начинающегося пожара влажно поблескивает черным длинный предмет в его руке…

— А потом? — спросила Анка.

Пашка отвел глаза, несколько раз хлопнул себя ладонью по колену, наклонился и потянулся за земляникой у себя под ногами. Анка ждала.

— Потом… — пробормотал он. — В общем-то никто не знает, что было потом, Анка. Передатчик он оставил дома, и, когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар. На всякий случай сбросили на город шашки с усыпляющим газом. Дом уже догорал. Сначала растерялись, не знали, где его искать, но потом увидели… — Он замялся. — Словом, видно было, где он шел.

Гриф G

Лето 78 года. КОМКОН-2

— …Такие вот дела, — подытожил Экселенц. — А тут еще и Максим уезжает… Как же все это некстати сейчас…

Он замолчал. Надолго. Я тоже молчал. Потом он поднял голову, посмотрел на меня своими зелеными глазами и задумчиво спросил: