Анна Правдик: Два дня

Вив лёг на землю и засунул руку в глубокую расщелину между камнями. Он же прекрасно знал, что там была ниша, где раньше жил уж, и они несколько дней отвоёвывали у ужа эти камни. Пока Лерою не надоело это безобразие, и он не уговорил ужа вылезти, и отнёс его к своему дому, где тоже было много камней. Рука наткнулась на что-то металлическое. Вив поднатужился и вытащил большую жестяную коробку с остатками обёрточной бумаги. "Вот он, мой подарок".

Вив с трудом снял крышку. Сердце замерло. В коробке лежал не "Юный архитектор", игра для малышей, а "Начинающий архитектор", о котором он на самом деле тайно мечтал, но просить который у него не хватало совести, ведь это был очень дорогой прибор. "Наш подарок тебе". Наверное, не только его родители, все его друзья скинулись, чтобы купить ему эту профессиональную машину, с полным курсом обучения, которая и сейчас, десять лет спустя, была лучшей. Вив дрожащими руками, взял гладкий матовый планшет. От прикосновения он тут же ожил, на поверхности появился логотип изготовителя: "Первое правило – начинайте с простого".

– Ещё работает! – изумлённо пробормотал Вив.

– Это очень хорошая машина, – согласился Фальк.

Над развалинами Каденси громыхнуло. Темнеющее небо окрасилось во все цвета радуги. Вив в панике вскочил.

– Что это?!

– Фейерверк, надо же.

– Зачем?!

– Люди устали от войны, Вив, им хочется праздника.

Это верно. Вроде совсем недавно прекратили стрелять, а на Салину уже стали приезжать новые жители. Ведь все помнили, как здесь хорошо растить хлеб и детей, и глядеть в телескоп. И людям надо жить в красивых домах, подумал Вив прижимая к себе планшет.

В коробке лежало также бумажное руководство по эксплуатации, большая яркая книга, специально для маленьких пользователей. Вив открыл первую страницу и замер. Что-то взорвалось в нём, к горлу подступил ком и он заплакал.

– Когда она успела?

– Вив?

– Это счастливый день.

– Что?

– Сегодня счастливый день, доктор, – Вив сквозь слёзы смотрел на Фалька. Он улыбался.

На первой странице руководства корявым детским почерком было выведено:

"Я соврала, ты мне тоже очень нравишься".