Инна Гарина - Книга без переплета

Баламут, тогда еще двадцатипятилетний молодец, почитал себя влюбленным и пребывал в черной меланхолии. По должности ему не полагалось ловить разбойников, но он отправился, как думал, искать смерти, поскольку отец его избранницы, девицы из знатного рода, отказал Доркину в руке своей дочери. Тогда-то он и принял решение не жениться и не продолжать династию королевских шутов. Святой отец исцелил его от меланхолии, но от гордости избавить не смог...

Баламут очнулся от воспоминаний и, не в силах усидеть на месте, поднялся и заходил по комнате. Четыре стены душили его, бездействие угнетало. Колдун сказал, что принцессу похитили при помощи магии... отчего же, в самом деле, никто из королевских чародеев не распознал этого, даже сама Де Вайле?

Принцесса Май... Он так надеялся, что король Фенвик включит его в свиту Маэлиналь, когда та отправится к мужу в Дамор. Она находила удовольствие в беседах с шутом, принцесса Май, ясное солнце. И все, что нужно было Доркину - это видеть ее и знать, что иногда он ей нужен. Провести старость рядом с ней... Он любил ее и полюбил бы ее будущих детей. И кто знает - может быть, сын принцессы Май стал бы когда-нибудь королем объединенного Данелойна... Все было возможно, и все рухнуло. Где сейчас эта девушка, надежда целого мира, в чьих недобрых руках?..

В прихожей неожиданно раздался какой-то звон. Доркин замер на месте. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить о приспособлениях, которые заменяют землянам дверные молотки. Звон тем временем повторился.

Баламут крадучись вышел в прихожую и прислушался. Должен ли он открыть дверь? Босоногий старец не оставил никаких указаний. А кто может прийти в этот дом, как не колдун какой-нибудь, и что делать с этаким посетителем?

Слышно было, как за дверью кто-то топчется. Вот вздохнули тяжело... и опять загремел звонок. Любопытство превозмогло, и Доркин решился. Он отодвинул щеколду и, чуть приоткрыв дверь, выглянул наружу.

Вид человека, стоявшего на лестничной площадке, сразу его успокоил. Достаточно было раз взглянуть в испуганное лицо этого белобрысого остолопа, чтобы понять, что к магии он не может иметь никакого отношения. Роста он был примерно одного с Доркином, а уж что касается физических данных...

- Пошел вон, - сказал Доркин, глядя на корзину в его руках. - Я ничего не покупаю.

- Ак!.. - протестующе заикнулся тот, отступив на шаг. И видя, что Баламут собирается захлопнуть дверь, торопливо добавил: - А Каверинцев это вы?

- Не знаю я никакого Каверинцева.

Вид у белобрысого был уж больно жалок, и Баламут немного замешкался с дверью.

- Аркадий Степанович, - беспомощно сказал остолоп.

- Аркадий Степанович? - повторил Баламут. В голове у него что-то щелкнуло, и он вспомнил: "Для друзей я - Степаныч". - Босоногий колдун, что ли?

Белобрысый окончательно перепугался.

- Н-не знаю, - промямлил он. - Может, и колдун...

- Нет его дома, - сказал Доркин, глядя на гостя с внезапно пробудившимся чувством собственного превосходства. - Будет к вечеру, наверно. А ты чего такой пришибленный?

Посетитель безнадежно махнул рукой и попятился.

- Я пойду тогда... загляну еще раз, вечером... а вы передайте, пожалуйста, Аркадию Степановичу...

Он робко, издалека протянул Доркину корзину. То, что в ней лежало, было прикрыто кудрявыми листьями папоротника и источало мощный и сладостный лесной дух.

- Ладно, - сказал Баламут, принимая дар. - Передам. А вы уж заглядывайте, пожалуйста, не стесняйтесь!

Белобрысый еще раз махнул рукой и, сгорбившись, медленно пошел вниз по лестнице. Доркину даже стало его немного жаль. Но не впускать же в квартиру?..

Он закрыл дверь и, сердито понюхав высунувшийся из-под папоротника гриб, понес корзину на кухню. Какой-то осадок остался на душе у него после этого визита, чувство смутного недовольства собой. А если б он еще мог предположить хоть на минуту, что в кармане у пришибленного незнакомца лежал бесценный талисман Тамрот, он, верно, и вовсе проклял бы тот день, в который появился на свет. Ибо, как выяснилось потом, последствия этого несостоявшегося визита оказались катастрофическими. И события начали разворачиваться с угрожающей быстротой...

* * *

Михаил Анатольевич, выйдя из подъезда на улицу, остановился и растерянно захлопал глазами. Почему-то он никак не ожидал, что отшельникова ученика не окажется дома. Грубость человека, открывшего дверь, произвела, конечно, на Овечкина пренеприятное впечатление, и все же она была сущим пустяком по сравнению с тем обстоятельством, что ему нужно было теперь где-то болтаться до вечера, все в тех же опостылевших шлепанцах и без копейки денег в кармане. Хорошо еще, что сегодня в библиотеке выходной день и на работу идти не надо...