Инна Гарина - Книга без переплета

- Принц, говоришь, - сказал он невыразительным голосом. - Ну, ну...

Михаил Анатольевич сглотнул вставший в горле комок.

- Я сам узнал об этом совсем недавно, - тихо сказал он. - И - если это не покажется вам дерзостью с моей стороны - я не обрадовался, когда узнал.

- Почему же так? - в голосе короля наконец прозвучало что-то живое. Это была ирония.

И Овечкина вдруг понесло. Его осенило неожиданное вдохновение.

- Я вел совсем другую жизнь, государь. Я читал книги и постигал мудрость, заключенную в них. Никогда не думал о славе, о власти, о подвигах. И мечтал заниматься именно этим! - огорченно воскликнул он.

Ловчий исподтишка кинул на него изумленный взгляд, ибо предполагалось, что самозванный принц будет в основном молчать, изображая человека застенчивого и нерешительного. Но Михаил Анатольевич уже ничего не замечал.

- Я не хотел быть ни принцем, ни королем! Я приехал сюда только для того, чтобы взглянуть на своего отца и свою мать. Услышать от них хоть слово привета. И с радостью уеду обратно, - с жаром говорил он. - Конечно, мне хотелось бы, чтобы вы признали меня, государь. Но я хорошо представляю себе, что это значит - признать меня официально. Мне жаль принца Ковина ведь он тоже ваш сын, хотя и рожден не от королевы. Пусть он так и остается принцем... мне ничего не надо. О, если б мне позволено было заключить в свои объятия вас и мою мать, королеву, и вы ответили бы мне лаской - я был бы счастлив!

На лице короля Редрика тоже появилось выражение бесконечного изумления. Это Овечкин заметил и немедленно отреагировал.

- Я удивляю вас? Не таким вы хотели бы видеть своего сына... я понимаю. Но что же делать - меня воспитали монахи, и я дорожу в этой жизни лишь своими книгами и добрыми отношениями с людьми! С тех пор, как я узнал, что Сандомелия - не мать мне, я потерял покой и сон... ведь я никогда не знал, что такое родительская любовь. Хотя Сандомелия всегда была добра ко мне... мне не в чем упрекнуть эту женщину, кроме того, что она лишила меня счастья вырасти среди близких людей...

У короля окончательно отвисла челюсть. И Овечкин притормозил. Он прикрыл глаза рукой и отвернулся.

Некоторое время в комнате царила полная тишина. Затем за спиною Овечкина послышался скрип стула - король Редрик выбирался из-за стола.

- Отправляйтесь на постоялый двор, - сухо сказал он кому-то, должно быть, седобородому. - Приведите сюда свидетельниц. Пошлите отряд за Сандомелией и ее служанкой. Пусть захватят также настоятеля монастыря, где воспитывался этот... И позовите королеву!

* * *

Испытание началось.

Дворянин Мартус отправился на постоялый двор вместе с седобородым, оказавшимся доверенным лицом короля Редрика во всяких секретных делах и делишках его величества. Овечкин, оставшись один на один с королем, скромно стоял в сторонке, пока тот мерил тяжелыми шагами свой кабинет в ожидании королевы. Наконец явилась королева.

- Полюбуйся на своего сына, - брюзгливо сказал Редрик. - Узнаешь?

Никого, кроме них троих, в приемной не было. Королева посмотрела на Овечкина. На усталом лице ее не появилось никакого выражения, и она перевела взгляд на мужа.

- Зачем ты звал меня?

Взволнованный Михаил Анатольевич, переплетя пальцы, крепко стиснул руки. Ему, как сыну королевы, ужасно хотелось сделать хоть шаг навстречу... она понравилась ему с первого взгляда - эта немолодая женщина, утомленная жизнью, с умным некрасивым лицом, уже одной походкой своей производила впечатление подлинной властительницы государства, которой в силу каких-то непонятных причин приходится подчиняться толстому, ворчливому и изрядно надоевшему мужу. Но он сдержал свой порыв.

- Затем и звал, - насмешливо сказал король. - Покаяться в стародавних грехах. Ты помнишь Сандомелию?

Королева нахмурилась, покачала головой.

- Я тоже не помню. Однако сия дама, твоя бывшая фрейлина, утверждает, что этот вот молодой человек и есть доподлинный наш сын Ковин.

Она нахмурилась еще сильней. Снова посмотрела на Овечкина, на этот раз более внимательно.

- Что за бред?

- Сейчас сюда явятся свидетели. Скажи-ка мне, милая женушка, не помнишь ли ты на плече у своего новорожденного сына какого-нибудь родимого пятнышка?

- Ничего я не помню, - нетерпеливо сказала королева. - Будь любезен, разберись как-нибудь без меня...

- Что ты, милая! Как же без тебя! Это слишком серьезно. Представь себе, что красотка Сандомелия ухитрилась родить от меня сыночка и подменила наследника престола.