Стивен Барнс - Плоть и серебро

Не надо было дать этому так кончиться.

Он знал, что должен пойти за ней, попытаться хоть что-то исправить. Хотя бы извиниться. И не шевельнул и мускулом.

Но это должно было кончиться . И кто сказал, что концы должны быть счастливыми?

— Что с вами? — спросила Марди от двери. Худощавое лицо было бледно и перепугано, и она прибежала сломя голову прямо из лазарета, держа перед грудью подкладное судно как щит.

Он улыбнулся ей бессмысленной улыбкой и махнул рукой.

— Все в порядке. Все нормально. Можете возвращаться, я скоро буду.

Как только она ушла, он поднял принесенную Ангелом бутылку. Она была полна наполовину. Хватит тонизирующего для нервов, чтобы убраться отсюда ко всем чертям.

Она должна жить собственной жизнью. И я тоже. Ясный разрыв — это лучшее, что могло быть.

Открыв бутылку, он налил себе полную чашку. Серебряная рука отмерила лекарство, не дрогнув.

— Жизнь продолжается, — проинформировал он безмолвное пространство, поднимая чашку.

И выпил сразу половину одним отчаянным глотком. Ожидая, чтобы виски улеглось и можно было допить вторую половину, он подивился, почему вдруг этот дар показался таким горьким.

После этого кощунства — глотания старого скотча как дешевой бормотухи — Марши последний раз зашел в лазарет, чтобы оставить панель-клавиатуру Марди и Элиасу. Почему-то ему казалось важно тащить с собой почти пустую бутылку до самого шлюза.

Пещера с каменными стенами была набита людьми, пришедшими его проводить. Пройдя в двери, он оказался перед живой стеной. Повергнутый в смятение этим последним барьером на пути своего бегства, он бы постарался избежать его заранее, зная, что чего-то подобного надо бы ожидать, но ум его все время был отвлечен другими вещами.

И был только один способ попасть на ту сторону. Собравшись с духом, Марши опустил голову, вдохнул поглубже и нырнул в толпу, прижимая к груди бутылку, будто для защиты.

Кажется, все собравшиеся для такого события приоделись как могли получше — предметы одежды, которые прятали много лет как не подходящие для серого стиля диктатуры Кулака. Почти всю эту вылинявшую роскошь можно было бы назвать карнавальными лохмотьями, и надеты они были на людях, которые давно и глубоко разучились веселиться. И все же в воздухе реял праздничный дух, которого эти своды не знали уже много лет.

Джон Хален ждал его наверху пандуса прямо перед дверью шлюза. Вместо обычного своего комбинезона он был одет в обноски смокинга винного цвета, висевшие на его высохшей фигуре как на вешалке, и в петлице лацкана торчала потрепанная гвоздика из красного шелка. Марши он показался конферансье на смотре самодеятельности в лагере смерти.

Он поднялся на пандус и встал рядом с Джоном. Ощущение было такое, будто каждый из собравшихся обнимал, целовал и благодарил его не меньше двух раз. Будь он трезв, он бы такое вряд ли выдержал. А так было всего лишь ощущение человека, которого выставили голым на поверхность Юпитера, обрушив на него невыносимую тяжесть и давление. Зато не было видно ни следа Ангела. Маленькое одолжение.

Джон улыбнулся ему приветственной улыбкой:

— Ну что ж, док, вот так.

Марши рассеянно кивнул, желая лишь убраться отсюда так скоро, как это будет в человеческих силах.

— Что там с Кулаком?

— На борту. Все еще спит, как самый мерзкий младенец в мире.

— Отлично. Спасибо, что позаботились.

Джон фыркнул:

— Черт возьми, это мы вас должны благодарить! Мы еще вам приплатили бы хорошую пачку кредитов за то, что увозите эту мерзость, если бы он все у нас не украл.

— Мне это ничего не стоит. Кстати, удалось вам что-нибудь выяснить насчет того, куда он девал награбленное?

Хален покачал головой:

— Не-а. Я тут начал взламывать его комп в свободное время, но у меня уже несколько лет не было практики, а этот старый сучий параноик поставил столько уровней защиты, что сквозь них можно будет прорубаться годы. — Он пожал плечами и усмехнулся. — Но скажу вам, это приятное чувство — быть снова в седле. — Он почесал в затылке. — Если бы починить мой переходник, мои шансы взломать этот банк повысились бы.

У Марши в хранилищах корабля было только два запасных переходника, и их пришлось потратить на пациентов, нуждающихся в дополнительных возможностях жизнеобеспечения и мониторинга, которые дает прямая связь с нервной системой. Тех, у кого были переходники в момент, когда Кулак захватил власть, заставили подвергнуться инъекции нановируса с «черного рынка», который повредил нанонити переходников, выведя их из строя без возможности ремонта. Переходник — мощное средство и потому представлял собой угрозу правлению Кулака.