Стивен Барнс - Плоть и серебро

Но первые его слова не имели к его состоянию никакого отношения. Он жадно всмотрелся в чашку Марши, ноздри его дернулись.

— Чудесно… пахнет… кофе, — просипел он голосом чуть громче шуршания бумаги.

Марши поглядел на чашку, сконфуженный тем, что ведет себя не так, как надо у постели больного.

— Извините, мне не следовало ее сюда приносить.

Пищеварительная система у Кулака давно уже, к чертям, отказала. Любая жидкость, кроме дистиллированной воды — или чуть приправленной алкоголем смеси, которую он выдал однажды за скотч, не говоря уже о твердой пище, вызвала бы кучу осложнений.

— Можно мне… немножко?

Марши секунду подумал, потом пошел и взял стерильную губку из ящика. Капнув на нее несколько капель кофе, он приложил губку к сморщенным губам Кулака. Себе он сказал, что вряд ли хоть капля кофе дойдет до желудка, а даже если и дойдет, пациент умрет гораздо раньше, чем наступят осложнения.

Кулак жадно всосал драгоценные капли с губки, потом голова его свалилась на сторону.

— Спасибо, — шепнул он.

Марши поглядел на него с удивлением.

— Впервые слышу от вас это слово.

Влажный хрипящий смешок.

— Вряд ли… я доживу… до того… чтобы вы… услышали его… еще раз. Хотя наверное… я должен… вас благодарить… за вмешательство… в мое… похищение. Вы могли… дать им… унести меня.

Такие чувства вызвали у Марши неловкость. Был один шанс на тысячу, что они неподдельны. Вообще-то старик был сентиментален не более чем гаррота вокруг шеи.

— Не думайте, что у меня не было такого искушения, — ответил Марши сухо. — Но я боялся, что первым, что из вас вытянут, будет местонахождение всего награбленного вами на Ананке. Я считал, что после всех моих хлопот с вами за эти дни у меня право первой попытки.

Кулак слабо кивнул. Противоболевое поле кровати уже было выведено на максимум. Стиснутые челюсти и кулаки сказали Марши, что старик все же испытывает существенную боль. И все же на губах мелькнула тень улыбки насмешливого интереса.

— Полагаю… вы правы. Время это… было интересное… но…

Тут его скрутил припадок кашля, и его затрясло. Марши наклонился ему помочь, но Кулак махнул рукой — не надо.

Он выпрямился и ждал, пока пройдут спазмы, уже зная, что значило это «но»: но это интересное время кончается. Даже неукротимая воля Кулака вряд ли еще долго удержит жизнь в этом теле. Шансы дожить до прилета на Ананке были у него нулевые.

Наконец Кулак смог заговорить снова.

— Скажите… как все… произошло. Чему вы… научились. Что вы… планируете… дальше.

Марши глядел на умирающего, обдумывая, сказать ли. Причин не говорить не было. Попытки Кулака его использовать провалились. Как-то ему удалось избежать почти всех капканов, поставленных на него стариком, и выбраться на другую сторону.

Странно, но он его уже не очень боялся. Даже испытывал что-то вроде жалости к зря растраченным талантам. Столько полезной энергии, направленной так неправильно. Вроде как огромная созидательная энергия термоядерных реакций использовалась в прошлом столетии только для бомб.

— Ладно, — сказал он и рассказал о своем посещением станции Боза и о битве на Ананке. Рассказывать, что он сделал с Вальдемаром, было нелегко, но о том, что было на Ананке, — еще труднее. Про себя он решил, что, если Кулак скажет о ней хоть одно лишнее слово, он тут же включит поле сна, и это будут последние слова Кулака.

Когда рассказ кончился, Марши не был уверен, что Кулак еще в сознании. Глаза его были закрыты, лицо абсолютно спокойно. Но через секунду он сделал трудный глоток и открыл глаза.

— Вы… победили… с триумфом. Я вас… поздравляю.

— Еще нет, — заметил Марши. — Мне еще нужно заставить журналистов меня выслушать и поверить.

— Они поверят. Шах и мат. Я сдаюсь. Но я предложил бы… последний вызов… две вещи… которые вы… оцените… за скромную цену.

— Какие вещи?

— Первая… пароль… к моим номерным счетам. Даже к тем… что были… до Ананке. Имущество… зна… значительное.

У Кулака перехватило дыхание. Рассыпающиеся легкие свистели, как дырявые меха, он не мог говорить. Марши не надо было подключаться к системам койки, чтобы знать, каких усилий требует от Кулака разговор.

Но Кулак, как всегда, не отступил.

— Вторая… — произнес он булькающим шепотом, — все данные… которые вам… нужны… выявить… предателей… в Медуправлении. Не только… голова… но каждое щупальце. Кто они… что они сделали. В готовом виде… для обнародования… по команде.