Алексей Лебедев: Голоса

Даже не знаю, имеет ли смысл рассказывать об этом.

Теперь, когда все кончено, и доказательств нет.

Если это действительно так, остается только ждать.

Ждать нашей общей судьбы — нашего Будущего, ужасного в своем парадоксальном сочетании неизбежности и непредсказуемости.

Для меня все началось в первый день отпуска (как я теперь понимаю, он был выбран неслучайно).

Проснувшись от лучей солнечного света, скользящих по моему лицу, я продрал глаза и посмотрел на часы. Было начало десятого.

Опоздал!!! Не слышал будильника или забыл завести? Впрочем, какая разница?! Я успел вскочить с постели — сердце забилось в груди, словно вечевой колокол — прежде чем вспомнил, что мне уже никуда не надо. И я могу спать хоть весь день… Если, конечно, не проголодаюсь.

Я встал, зашторил окно и улегся обратно, но сон не шел, как я ни ворочался, устраиваясь поудобнее. Наконец, мне это надоело. Решив, что не судьба, я все-таки поднялся с постели и начал этот незабываемый день обычными утренними делами.

— Кофе, — было первым словом, которое произнес Голос.

В тот момент, уже умяв пакетик йогурта со сдобной булкой, я лениво раздумывал, что мне сделать себе — чай или кофе. Услышав Голос — как мне показалось тогда, за спиной — я быстро обернулся и, естественно, никого не увидел. Переведя дух, я уже готов был поверить, что бессознательно заговорил сам с собой, но странное явление повторилось.

— Не бойся, — сказал Голос. — Это не сон и не галлюцинация. Я действительно существую, и ты меня слышишь. Лучше присядь.

Я покорно сел на табуретку, беспомощно озираясь по сторонам.

— Так ты меня не увидишь, — прокомментировал это Голос.

— А как? — глупо спросил я.

— Никак. Я звучу только в твоей голове.

— Ага, — кивнул я.

«А-ля-ля-ля-ля. А я сошла с ума! Какая досада!»

В то мгновение я очень посочувствовал фрекен Бок.

— Нет, ты не сумасшедший, — возразил Голос. — Иначе бы я и не связался с тобой, уж поверь.

— А разве сумасшедшие не слышат голоса?

— Не все, кто слышит голоса, сумасшедшие! Даже напротив… Может, ты все-таки сделаешь себе кофе, и мы поговорим спокойно?

Совет показался мне разумным. Я достал банку растворимого кофе, положил одну ложку в чашку, добавил пару ложек сахарного песку и залил кипятком. Неторопливо размешивая, вернулся к столу. В течение всего технологического процесса Голос молчал, видимо, не желая меня отвлекать.

— Ты еще здесь? — спросил я, прихлебывая горячую жидкость. — Я имею в виду, все еще у меня в голове?

— Да, конечно, — тут же откликнулся Голос. — Только не «в голове», а на связи. Видишь ли, мое тело находится очень далеко отсюда.

— Так ты, что же, дух?

— Некоторые люди так нас называют. До чего живучи суеверия! На самом деле мы — инопланетяне. Космическая цивилизация.

— Ясно…

— Вряд ли тебе все ясно, человек. Позволь мне объяснить.

— Валяй, — я уставился в темную гладь стола со множеством светлых крапинок, что делало его похожим на модель Млечного Пути.

— Мы вступили в контакт уже с несколькими разумными расами. Они называют нас Неподвижными. Мы действительно неподвижны, как ваши деревья или скалы… Это страшная ловушка для разума, но мы вышли из нее, развив в себе способности, которые здесь зовутся «экстрасенсорными» — телепатия, телекинез, ясновидение… Так мы научились общаться сначала в масштабах своей планеты, а потом и за ее пределами, пробивая метапространственные каналы к разумам иных миров.

— Здорово!

— Я надеюсь, наш контакт будет долгим и плодотворным.

— Возможно. Но что вам, собственно, здесь надо, на Земле?

— Нам просто интересно, как вы живете. Больше ничего…

— Понятно. А завоевывать нас вы не собираетесь?

Голос расхохотался:

— Да это физически невозможно! И никому не нужно!

— Спасибо, успокоил. — Я допил остывающий кофе. — Ну, и что от меня требуется?

— Абсолютно ничего! Живи, как жил. Просто я буду рад, если ты иногда согласишься со мной поболтать.

— Ладно, — пожал плечами я. Ситуация казалась мне дурацкой, но не слишком обременительной.

Другие неожиданные ее аспекты открылись для меня несколько позже. Когда мне понадобилось (да простят меня высококультурные критики за излишний натурализм!) в уборную. Я уже открыл дверь и зажег свет, как вдруг мне в голову пришла неприятная мысль.

— Эй, друг! — позвал я.

— Что? — тут же откликнулся Голос.

— Слушай, ты видишь все то же, что вижу я?