Алексей Лебедев: Транс

В этот момент там будто открылись какие-то врата познания. С невероятной четкостью я вдруг увидел решение своей задачи, о которой перед этим и не думал. Случай нельзя было упускать!

Я сорвал с себя шлем и бросился к письменному столу. Листы бумаги быстро покрывались словами и формулами. Это был бег, это был полет, это было что-то неописуемое…

Наконец, я смог поставить точку, откинулся на спинку кресла и только тут почувствовал, как устал. Рука так просто онемела. И надо еще было осознать произошедшее — что со мной сделал аппарат Андрея?

Если это не случайное совпадение и не чудо, то это — метод!

Пожалуй, так можно доказать и теорему Ферма, лениво подумал я… Хотя нет, она ведь уже доказана в 1994 году математиком по фамилии Уайлз. И доказательство вышло на целую книжку, такое на одном озарении не сотворишь. А вот как доказывал сам Ферма (если он не наврал и не ошибся), так и остается загадкой.

Но это все их проблемы, а что будет со мной — войду в гении с черного хода? Или теперь все так смогут, и градация интеллекта утратит смысл, а человечество совершит прыжок в светлое будущее?

Я вновь придвинул к себе только что исписанные листы и стал читать. У меня возникло странное ощущение, сходное с тем, когда перечитываешь свои старые конспекты многолетней давности, словно их писал кто-то другой. И тот лучше понимал, когда писал. Тем не менее, все было четко, красиво, правильно. Или по крайней мере, без явных ошибок. Можно рапортовать…

В этот момент на меня накатила темная волна: по всему телу пробежал озноб, закружилась и заболела голова, перед глазами все поплыло и замерцало. Завертелись «зубчатые колеса» Акутагавы.

Значит, ничего не дается даром, с сожалением подумал я. Вот оно — электронное «похмелье»! Андрей не предупреждал… Впрочем, он ведь и не доходил до моего уровня.

К счастью, сознания я не потерял и с неприятными симптомами быстро справился. А пройдясь по комнате, впустив с улицы свежего воздуха и выпив горячего чаю, вновь почувствовал себя человеком.

По логике вещей, после трудов праведных следовало поспать утро вечера мудренее — но сон не шел. Я ворочался в постели: мой мозг, разбуженный принципом обратной связи, не хотел угомониться. Ибо решив одну задачу, он уже успел придумать новую, закономерно следующую из предыдущей, но которую вполне можно было отложить на завтра, на неделю, месяц и в принципе даже на год.

Было около полуночи, когда я, тихо ругаясь на самого себя, поднялся с постели, оделся и вновь сел за компьютер, не в силах справиться с искушением интеллектуального могущества.

В этот раз мне удалось быстрее укротить кляксу и превратить ее в «снежинку». Однако здесь меня подстерегал сюрприз: процесс не остановился, а пошел дальше. Сознание уже не контролировало его — похоже, обратная связь работала вовсю: биотоки формировали картинку, картинка влияла на биотоки. На экране вырастало нечто прекрасное и неописуемое — фрактал, синтез хаоса и порядка. Его извивающиеся щупальца опутали меня и потащили в бездну…

Сознание выскочило из тьмы рывком. Я сидел за компьютером, в шлеме, и смотрел на экран, где расползалась привычная клякса.

Запоздалый страх заставил меня зажмуриться и снять шлем, а затем и выключить компьютер. Меня бил озноб. Потерять сознание это уже не шутки! Чтобы немного прийти в себя, я на трясущихся ногах отправился на кухню — допить оставшийся чай и подкрепиться вчерашним куском кекса с изюмом, словно в старые добрые времена ночной зубрежки перед экзаменом.

Здесь меня ждало разочарование: воды в чайнике почему-то не было, хотя я точно помнил, что она оставалась, да и кекс исчез столь же таинственным образом. Домовой, что ли, завелся?

В смутных мыслях я посмотрел на часы и не поверил глазам: с момента моего последнего эксперимента над собой прошло больше часа. Неужели я целый час провел перед экраном в трансе? Или… Меня вновь бросило в холодный пот. Или я доигрался до провалов в памяти!

Что же я творил в этот потерянный час? Ну, подкрепился это понятно. Что еще? С нехорошим предчувствием я бросился к письменному столу и замер: рукописи с решением многострадальной задачи не было. Куда-то прибрал? Я перерыл свои бумаги, заглянул в ящики стола — ничего. И вдруг взгляд мой уперся в записку, что лежала на самом виду, и где моим же почерком было написано:

«Не ищи. Я все уничтожил. Говорят, не время.»

Вот уж воистину: краткость — сестра таланта! Не зная, что и думать, я бессильно опустился в кресло. Итак, неведомое второе «я» уничтожило мой труд. Просто доктор Джекил и мистер Хайд…