Алексей Лебедев - Рассказы

— Как это произошло? — спросил я.

— Не знаю, — прохныкала Марина. — Я проснулась и увидела…

— То есть ты хочешь сказать, что он встал посреди ночи и ни с того ни с сего повесился, а ты даже ничего не заметила?

— Ну да! Я хорошо спала…

— Он тебя оттрахал напоследок?

На щеках Марины выступил румянец. Я и не думал, что она еще способна краснеть. Очевидно, ответ был положительным.

— И как по-твоему, почему он повесился?

— Он вчера что-то говорил про лицо… с той стороны.

— Какое лицо?

— Зеленое…

— Ты хочешь сказать, что нечто извне заставило его?

— Я не знаю! — всплеснула руками Марина. — Ничего не знаю!

— Может быть, — сказал я. — А может быть, это ты его убила.

Как перед этим убила Ванду.

— Ты что!

— Посуди сама, ситуация классическая: было четыре человека, осталось двое. Из этих двоих один — я, и я знаю, что никого не убивал. Методом исключения получаем, что это сделала ты.

— Сашка, ты сумасшедший! Ты посмотри на себя. У тебя взгляд бывает совершенно дикий! Ты же сам не понимаешь, что говоришь или делаешь. Мне страшно от этого…

— Думаешь, я всех убил и сам не знаю об этом?!

— Так бывает. Я видела в каком-то фильме…

— «Сердце Ангела», что ли? Да, интересная версия, — меньше всего я рассчитывал услышать такое от Марины. Оказывается, и у нее голова работает! Кстати, та же версия применима к ней.

— До сих пор при свете дня никто не умирал, — заметил я. — Надеюсь, так будет и впредь. Примем это как рабочую гипотезу.

— Хорошо…

— Тогда давай позавтракаем и пойдем хоронить Игоря.

Так мы и сделали.

В этот раз Саша не отлынивал от работы.

Наоборот, он взялся за дело с необычайной энергией.

В глазах его я снова заметила этот дикий блеск, который так пугал меня. Он не просто хоронил друга (или врага?), это было что-то гораздо более личное. Как будто он хоронил часть себя.

Я вновь заикнулась о молитве. Честно говоря, я сомневалась, что в прошлый раз, с Вандой, мы все сделали правильно. Конечно, Игорь говорил от души, но как-то не слишком серьезно…

На мое предложение Саша неожиданно зло рассмеялся.

— Это бесполезно. Он попадет прямо в Ад!

— Не смей так говорить! Игорь был хороший…

— Кому как.

— За что ты его так не любишь?

— Это долгая история. Ты не поймешь.

— По-твоему, я такая дура? Ты всегда ему завидовал. Он был веселый, а ты — мрачный. Он был красивый, а ты — нет. У него было много друзей, а ты на всех смотрел косо. У него были модные вещи, а ты ходил Бог знает в чем. У него была я, а у тебя никого не было. Ванда, бедная, все ждала, когда ты ей скажешь хоть одно доброе слово. Она ведь любила тебя, дурак!

— Откуда ты знаешь?!

— Да от нее же!

— Я не знаю… — пробормотал Саша, выпуская из рук лопату и садясь на свежую землю. — Можно ли тебе верить? Можно ли вообще еще верить хоть во что-нибудь? А Бог, есть ли он там, наверху? И если даже он был там раньше, то не исчез ли вместе со всем нашим прежним миром? Может быть, здесь теперь правят иные боги?

Ладно, я кое-что помню, как это ни странно. Слушай!

«Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, каков век мой.

Вот, Ты дал мне дни, как пяди, и век мой, как ничто пред Тобою. Подлинно, совершенная суета всякий человек живущий.

Подлинно, человек ходит подобно призраку: напрасно он суетится, собирает и не знает, кому достанется то.

И ныне чего ожидать мне, Господи? Надежда моя на Тебя.

От всех беззаконий избавь меня, не предавай на поругание безумному.»

— Это не совсем то, — неуверенно сказала я.

— Выбирать не приходится, — усмехнулся Саша. — Вот подумай: совсем недавно он строил планы мирового господства, а теперь его будут есть черви. Или подумай о человечках Синтеоса: для них мы бессмертны. Только по плечу ли нам бессмертие?

— Ну, там видно будет…

— Верно! Верно, черт побери. Поживем — увидим. Помоги-ка…

Мы опустили тело Игоря в могилу и закопали.

— Как ты думаешь, он не встанет? — вдруг спросил Саша.

— Как это — встанет? — у меня мурашки побежали по коже.

— Не знаю. Как вампир.

— Сам ты вампир! Говоришь с тобой, а все без толку…

— Ладно, ладно. Пошли домой.

В последнюю ночь меня терзали кошмары.

Мне снилось, что я прихожу в Институт и попадаю на экзамен.

Ужас в том, что к экзамену я совершенно не готов. На самом деле такого не бывало никогда, но в этом кошмаре по какому-то невероятному, противоестественному стечению обстоятельств я зря потратил время, отпущенное на зубрежку, и совсем не помню — как.