Аркадий Адамов - Искатель. 1966. Выпуск №4

Лес, так густо населенный всякой живностью, таил ее от нас. Правда, пролетала несколько раз у самых моих глаз синяя птица майна, мы видели больших горных сорок да спугнут водяного ужа.

У моего погонщика голова была обмотана полоской тигровой шкуры.

— Здесь много тигров? — спросил я.

— Много, — односложно ответил погонщик.

— Этого ты убил?

Погонщик дотронулся до повязки и ответил:

— Нет, купил на ярмарке у знахаря. У меня голова часто болит. Это помогает… А тигр вчера подходил к деревне. Слоны волновались.

Снова пришла тишина. Ее нарушали только ворчание воды, редкий вздох слона да обрывки негромкого разговора, долетавшего спереди.

Места эти были мне знакомы. Когда-то очень давно, много лет назад, я шел по этой долине. Вернее, не по этой самой, но по такой же. Мы должны были встретить груз оружия для партизанского отряда, но так и не дошли до места встречи. У одного из поворотов ущелья нас ждала японская засада. Автоматчики спокойно вышли из-за скалы. Они не спешили. Нам все равно некуда было деться. Ущелье отвесно поднималось вверх, а бежать по руслу вверх под пулями японцев было бесполезно.

Да, этр случилось почти в таком же месте. И я вдруг внутренне сжался от неясного ужаса, почти поверил, что из-за этого поворота выйдет капрал японской армии в ровно сидящей на голове каскетке и скажет: «Руки вверх!» — на плохом бирманском языке.

Интересно, о чем думает сейчас майор Львин! Ведь он был в моей группе, мальчишка Львин, и мы вдвоем только и остались в живых…

Вчера, перед сном мы долго вспоминали, не у этой ли деревни чуть не расстались с жизнью! Но вспомнить было трудно. Да и не удивительно. Ведь прошло столько лет.

Привал шан предложил устроить на широкой, покрытой мелкой галькой отмели. Было тепло, почти жарко. Солнце, наконец, выпуталось из-за гор и пробудило к жизни мошек и оводов. Из-под холодных ветвей у воды вылетали большие кусачие комары. В лесу шумели птицы, и у самых моих ног большие желтые муравьи протоптали тропинку через всю отмель — за водой.

Я спросил стоящего рядом Львина:

— Помнишь, тогда, убежав от японцев, мы шли по лесу и мечтали, что, как только кончится война, мы с тобой обязательно вернемся сюда, в горы, и встретим ту девушку, которая дала тебе нож!

— Да, но партизаны, побывавшие потом в этих местах, рассказывали, что не нашли никого из жителей той деревни…

— А так и неизвестно, что стало с оружием. Может быть, его и не было, и мы зря рисковали жизнью!

— Нет, Тейн Пе не обманул бы нас. Просто японцы оказались хитрее.

— Давайте поедим, а потом двинемся дальше, — сказал подошедший к нам шан. — Надо добраться до пагоды Пьяного духа прежде, чем стемнеет.

— Здесь были японцы? — спросил его Львин.

— К нам они почти не заходили. А вот в деревне по ту сторону долины у них был сторожевой пост. Старики рассказывают легенду про одну девушку из той деревни, только я ее не помню в подробностях. Мо Нга, кажется, знает.

— Мы хотим ее услышать, — сказал Львин.

Видно, голос его изменился, и потому шан взглянул на майора с удивлением. Мало ли легенд рассказывается в этих краях! Но шан позвал маленького пожилого погонщика с острыми скулами на круглом морщинистом лице.

— Гости хотят услышать легенду о девушке, которую могучий дух взял на небо. Ты знаешь?

— Конечно, знаю.

Львин закурил. Он редко курит перед едой.

— В годы войны в деревню на той стороне долины пришли японцы. И вот однажды невдалеке они поймали партизан и привезли в свой дом. Затем они стали выводить партизан по одному на площадь и перед всей деревней допрашивать. Если партизан молчал, его убивали. И они молчали. Только к вечеру японцы приказали жителям разойтись. Самураи уже убили пятерых, но двое еще оставались в доме.

А ночью к пленным пришла Ма Ко Джи и дала им нож. Партизаны убили часового и убежали. Солдаты рассвирепели. Они хотели всех убить в деревне, но жители ушли в горы. А Ма Ко Джи, чтобы отвлечь японцев, сделала так, что они увидели ее. И повела самураев за собой. Они догнали ее у пагоды Пьяного духа и уже окружили ее, как с неба пришел могучий дух и сжег их своим лучом. А девушку взял на небо. Вот и все. Люди верят в это.

Тем временем погонщики приготовили обед, и мы сели вокруг расстеленной на камнях циновки.

Но мне не хотелось есть. И странное дело, хотя я тогда и не видел девушки, сохранились в памяти лишь шепот в темноте, блеск лезвия и тень в дверях, — теперь вдруг показалось, что я ее разглядел, и, больше того, успел полюбить, и любил все эти годы.