Стаснислав Коронько - Механизм Ноль

Тем временем премьер продолжил:

— В будущем, когда это колония станет процветающим миром, все поймут и признают мои заслуги перед обществом. И дорога к этому моменту берет стат прямо отсюда и прямо сейчас. Вскоре я смогу сообщить своим согражданам о победоносном окончании войны, и тогда все мы вступим в новую эру.

Во время этой короткой речи премьер начал вести себя подобно клиническому сумасшедшему: он то превращался в одержимого идеей фанатика и начинал возбужденно жестикулировать, то принимал строгую позу, успокаивался и вел себя подобающим для лидера государства образом — сдержанно, чинно. По всей видимости, свои собственные слова о будущих деяниях не слабо возбуждали Анфило, однако стоило ему наконец заметить в глазах Тэма отвращение и ненависть, как он тут же успокоился и больше не позволил себе двусмысленного поведения.

— Ладно, — чуть затягивая галстук, произнес он, — я пригласил вас сюда не для пустых разговоров. У меня есть к вам вполне конкретное предложение.

— И в чем же оно состоит? — собравшись, спросил Тэм.

Анфило положил локти на стол, сцепил перед собой пальцы.

— Я хочу предложить вам жизнь. Вам троим.

В голосе Тэма не прозвучало особого интереса:

— В обмен на что?

— В обмен на вашу преданность, господин Эроглу, — заявил премьер. Указав на Клима заплывшим жиром подбородком, он пояснил: — Наши армейские спецы по достоинству оценили то, что вы сделали с броней моего непутевого родственничка. Они признались, что в полевых условиях за полчаса написать такой код мог только настоящий гений, поэтому было бы неразумно пускать вас в расход. Ваш талант нам еще пригодится. — Премьер наклонил голову и косо посмотрел на Ена. — А вы, лейтенант, тоже выдающаяся личность. Вы снова и снова доказываете, что в своем деле лучше вас нет никого. Вы помогли нам победить, и я был бы последней свиньей, если бы не попробовал отблагодарить вас за это. Вы оступились, я прекрасно это понимаю и готов простить вам эту оплошность. Мне импонирует ваша честность и преданность друзьям, поэтому я хочу поставить их себе на службу. И вот мое предложение, лейтенант: как вы смотрите на то, чтобы вернуться в ряды нашей доблестной армии в качестве старшего инструктора военной академии с последующим переводом вас на должность директора? Конечно, если впоследствии вы докажете свою преданность, я могу вновь подумать о том, чтобы сделать вас командующим над нашими диверсионными подразделениями.

— Дядя… — попробовал было возмутиться Клим, ранее всячески отрицавший свое родство с премьером. Этот возглас был единственной вольностью, что он себе позволил. В остальном же вышколен он был идеально.

— Заткнись! — рыкнул на него премьер. — Ты облажался по-полной. Ты позволил своему самомнению испортить тебе все. Я отдал тебе и свою машину, и опытные прототипы. И где они теперь сейчас, а?

— Если вы считаете, что я достоин наказания, то я готов понести его в любое время, — опустив голову, дабы скрыть неожиданно проявившуюся злость, пробормотал Клим.

— Ладно, закончили, — произнес премьер. Разведя руки в жесте гостеприимного хозяина, он слащаво улыбнулся и спросил: — Так что вы думаете по поводу моего предложения, лейтенант, господин Эроглу?

— Хм… заманчиво… — протянул Ен, покосившись на Илью.

Безмолвный диалог, состоявшийся между ними, не занял и доли секунды. "Готов?" — спросили глаза Ильи. "Да", — чуть кивнул он.

Они возвращались с вполне конкретной целью, и ради ее достижения были готовы пожертвовать всем. Пусть даже смерть премьера ничего не изменит, пусть у него найдется преемник, который захочет подхватить упавшее знамя, продолжит освободительную войну и направит весь гнев колонистов на Землю, но рискнуть стоило однозначно. Другого шанса оказаться так близко к премьеру могло уже не быть. Он не дурак, чтобы когда-либо еще позволить Ену подобраться к себе на расстояние в несколько метров.

Илья рванулся первым, Ен, уже успевший незаметно вынуть из сустава большой палец, снять наручники и снова вернуть его на место, прыгнул вслед за ним. Им не нужно было ни о чем договариваться, они понимали друг друга без слов.

Единственной преградой на пути к премьеру был только Клим — Илья прыгнул на него и плечом попробовал сбить его с ног, что, естественно, не получилось. Кроткий удар тыльной стороной ладони, направленный от себя, угодил прямо в висок Ильи, заставив его пролететь мимо Клима. Он упал на стол премьера, проехался по нему на животе, свернув пару мониторов, и упал с противоположной стороны без движения.