Станислав Коронько - Игрушка богов

Путники прошли мимо стойла- в нём, повернувшись кормой к дверному проёму, мирно жевало сено шесть лошадок. Распознать с такого ракурса среди них кобылу Себастиана было довольно проблематично.

Подойдя к двери постоялого двора, Курц потянул за вбитое в дерево бронзовое кольцо. Со скрипом ржавых петель массивная дверь открылась, и на путников обрушился гул голосов.

Курц шагнул внутрь, а Тимур еще с секунду задержался на пороге, рассматривая висящую на вбитом в стену штыре вывеску с надписью "Постоялый двор". Буквы были незнакомыми- какие-то черточки, галочки и круги. Но читались без труда. Тимур передёрнул плечами и зашел внутрь заведения.

Зал был довольно тесным и тёмным. Его освещало всего две масляных лампы, стоящих на полках в дальних углах. Слабенькие язычки пламени с трудом разгоняли темноту, заставляли тени от предметов колыхаться и плясать на полу и стенах. В зале стояло шесть круглых столов, за каждым из которых восседало по несколько человек. Большинство из них было жителями села, но дальний угловой столик, располагающийся как раз под лампой, облепила довольно большая компания приезжих. От местных из отличала чистая, опрятная одежда, оружие на поясе и отсутствие волос на лицах. Селяне в основном ужинали, неспешно потягивали что-то, должно быть пиво, из огромных глиняных кружек и тихо беседовали. А вот приезжим было не до еды. Они уже порядочно набрались и, похоже, не собирались останавливаться. Как раз в этот момент к ним бежала девочка- прислуга с парой объёмных кувшинов. Заплетающимися языками гости что-то возбужденно обсуждали, из-за чего удостаивались неодобрительных взглядов со стороны местных. Так же на них поглядывал и стоящий за прилавком справа от входа хозяин заведения- тощий, усатый старик лет шестидесяти, умудрившийся сохранить в свои годы ярко-рыжий цвет волос. Он нервно барабанил пальцами по столешнице и хмурился. Наверное, прикидывал, сколько ещё можно содрать с приезжих, прежде чем нужно будет отправлять их по койкам. Пока что компания не проявляла признаков агрессивности, поэтому хозяин терпел их разнузданное поведение.

— Хороши, а? — кивнул он на дальний столик новеньким посетителям.

Девочка-прислуга в этот момент поставила на стол кувшины и протянулась за парой пустых. Лет ей было тринадцать- четырнадцать, но это не удержало одного из клиентов от крепкого шлепка по её заду.

Курц прищурился, покосился на разгулявшихся клиентов. Растягивая слова на манер селян, спросил:

— Эт кто такие?

— Дык слуги князя нашего. Сегодня он и сам с воинами своими приезжал, разбойников вешали. А энти вон остались. Пойдуть завтра лагерь ихний искать. Говорять, добра там навалом. Дескать сами разбойники об энтом барину нашему доложили.

— А, ясно. Мил человек, а мы вот товарища нашего ищем. Из лесу он выехать должен был, на лошади.

— Эт не бородатый такой мужичок? Лысый такой, на кобыле пегой?

Тимур энергично закивал.

— Ага. Он самый.

— Дык, люди добрые, захаживал сюда такой. Ой, чудной, доложу я вам. Со штукой стеклянной расхаживал, барматать чаво-то изволил. Искал, видать, каго-то.

— И где он теперече? — спросил Курц.

— Дык часа три как уехал. Про замок барона нашего спросил и ускакать изволил. Вернуться на заре обещал.

На вопросительный взгляд Курца Тимур ответил донельзя удивленным выражением лица. Что там надумал себе этот Себастиан, представить было невозможно. Наверное, у него появилась веская причина для поездки к властителю этих земель. А может, ему велел сделать это дракон. Пригнал же он его в село…

Курц задумчиво пожевал губы, спросил:

— Хозяин, сколько у тебя комната стоит? С двумя кроватями если.

Старик разинул в щербатой улыбке рот.

— Два серебреника.

Курц беззвучно выругался, расстегнул пару верхних пуговиц на куртке. Запустил руку за пазуху, извлёк на свет одну серебряную монету. Размером она была как земные десять копеек. Грубой круглой формы, с отчеканенной на ней профилем какого-то человека. Скорее всего, человека… Или медведя, или орла, или быка. Без лупы и богатого воображения- не понять.

Монета упала на столешницу, завертелась. Сверху её прихлопнула ладонь Курца.

— Хозяин, продай-ка нам бочонок пива и хлеба. И ещё заверни нам во что-нибудь пару мисок жареной картошки.

Курц подвинул ладонь по прилавку к хозяину, оторвал её от столешницы. Старик взял монету, повертел её в пальцах, подобострастно улыбнулся и отвязал от пояса кожаный кошель. Распустил стягивающий его шнурок, кинул в него монету, покопался внутри и достал три медяка. Монеты перекочевали в ладонь к Курцу, а затем и во внутренний карман его куртки.