Александр Гейман - Инна, волшебница

А вот тень не забыла Мэйтира и, беспризорная, долго-долго скиталась по закоулкам миров и пространств в поисках своего хозяина, пока не попала в один из миров, который воистину был царством теней. Там её приютили, напитали, обучили разным хитростям и премудростям - и помогли продолжить свой поиск, вооружив новым замыслом и связав одним страшным обязательством. Собственно, перерожденная тень уже не находила это обязательство ужасным она должна была заместить живого, "исходного" Мэйтира - поначалу незаметно привязаться к нему вновь, потом обосноваться внутри и так же исподволь захватить его сознание, волю и наконец все его телесное существо - ну, а позже этот перевернутый Мэйтир должен был помочь теням захватить и всю Тапатаку.

В этой хронике излишне расписывать, как, когда и почему обитатели Тапатаки научились обходиться без тени - тени в её волшебном, магическом смысле, это давняя история, и она занесена в столь же давние хроники, а в разных магических пособиях и наставлениях в подробностях изложено, каким образом магу надлежит познать и во что обратить свою тень. Сказать кратко, маг преодолевает так называемое _разделение_ - и примерно это же проделала в свое время вся волшебная страна - и в том, в отличие от того, что толковала Антонину Найра, не было для Тапатаки ни малейшей опасности, особенно в пору, когда короли были при всех своих четырех волшебных регалиях. Ну, а Мэйтир был так стар, что потерял ту свою тень во времена ещё более отдаленные - впрочем, и мир-то тот был особенный, странный, и тень Мэйтиру он, можно сказать, навязал - а потом сам же и придержал её, не сразу пустив вдогонку.

Дальнейшее было причудливым сочетанием самых разных обстоятельств, разнородных сил, злых и добрых воль, дьявольских замыслов и небесного промысла - находок, влекущих горестные потери, и потерь, переходящих в бесценные обретения. Тень, как это и следует из предыдущих событий, разыскала Мэйтира и покорила его под свою руку - хотя и не совсем так, как предполагалось. Мэйтир не стал сознательным пособником теневой сатанинской игры, этого-таки проделать с ним не получилось - но тень сумела поселиться внутри и знать все мысли и использовать все знания древнего мага, а кроме того - она до такой степени им напиталась, что умела теперь отделяться и действовать сама - не как простая "бесплотная" тень, а как полноценный двойник Мэйтира, - итак, на старости лет опытнейший из магов Теи впал в _раздвоение_, что только усилило его рассеянность и чрезвычайно истощило его силу мага.

Не нужно объяснять, что Мэйтир-тень действовал не спеша и все подготовил с величайшей осмотрительностью и основательностью, включая появление в купели двоих принцев, из которых Северин был попросту подкидышем Мэйтира, хотя - хотя как ведь на то посмотреть - а можно посмотреть и так, что таков был непростой дар Тапатаке от короля Докейты, потому что вся история, нелишне повторить, это сплетение сил самых противоходных и разноликих. Ведь как-никак, страна прошла великое обновление, а когда же это давалось безболезненно и безвозмездно. Так или иначе, воспитание Мэйтиром принца Северина принесло свои плоды - при этом, Мэйтиру вовсе не было нужно, чтобы тот становился королем вместо Антонина или сознательно воплощал его замысел. Достаточно было, что он вызвал смуту, расколол и ослабил Тапатаку - к вящей легкости её последующего захвата, ну, а самому Северину Мэйтир, конечно, внушал несколько другое - мечту о верховенстве и короне Тапатаки.

Однако и Северин оказался не столь прост и послушен - он разгадал тайну Мэйтира с его раздвоением, он разглядел угрозу и в общем раскусил замысел теней - что сообразил не выдавать Мэйтиру, ни темному, ни светлому. Но и яд наставника-тени сделал свое дело - жажда первенства захватила Северина, он хотел доказать - кому? кому? - что он никакой не подкидыш, а настоящий наследник чудесной короны. И кроме того, Северин обманулся в своих вычислениях, потому что они действительно утверждали, что спасения для Тапатаки при любом раскладе событий _нет_, и открывать положение дел при этом становилось бессмысленным - смысл имело лишь то, что спасителем Теи и Тапатаки мог быть только он, Северин.

Тогда Северин, конечно, не мог знать, что вычисляет будущее _прошлой_ Тапатаки. В его расчетах не было ни забавной девчушки Юмы, нарушительницы всяческих взрослых установлений (даже сделанных милой Инессочкой), ни её пронырливого зверька Вайки, равно как и не было в этих построениях странной ведьмы из Срединного мира Инны с её странным знанием-незнанием волшебных тайн или лохматого искусника Саши, который упорно не брался рисовать Тапатаку, чем, в конечном итоге, помог ей куда больше, нежели бы своей бескрылой мазней. И наконец, вне всех расчетов оказался полет над Тапатакой птицы-смертника, своим кликом отменившей начертание судеб и исполнение приговоров. И то сказать, кто бы мог все предположить заранее? Сам прорицатель Кинн Гамм различал для Тапатаки только некоторую надежду и лишь смутно догадывался, с чем и кем она связана - и вот почему он горячо отстаивал на совете Теи, чтобы Юме позволили на свой страх и риск ошибиться - или же спасти Тапатаку. "Ну кто, кто кроме детей мог бы отважиться скормить Соллу неизвестно какому чудищу?" - смеялась потом Инесса, и все соглашались, что воля провидения вложила все в детские руки, а взрослые, конечно, действовали бы по правилам - и погубили бы все.