Александр Гейман - Инна, волшебница

Пройдя внутрь, Галя обнаружила, что комната более или менее чиста и прибрана - разумеется, на мужской манер - и записала в пользу лохматенького лишнее очко: он, по-видимому, жил очень собрано. На столе, однако, лежали в рабочем беспорядке бумаги - отложенные, скорее всего, ради приготовления чая - ну, а их перечерканность и томики поэтов на подоконнике объяснили и какого рода писанием занят пишущий. Тем временем квартирант, заскочивший на кухню выключить чайник, уже подоспел к столу, спешно собирая со стола перечерканные листки - очевидно, из скрытности или стеснительности не желая показывать _свое настоящее_. Но было поздно - Галя уже все поняла.

Не то чтобы она его тут, на свету, лучше разглядела или обстановка и эти бумаги на столе ей так уж много рассказали. Нет, главным было другое заискрившееся в ней счастливое знание, экспресс-справка, выданная сопутствующими послушными ангелами и духами: о событии, о сбывании - о нем, лохматеньком. Само собой, это был писатель или, скорее, даже именно поэт, и само собой, далеко не первый встреченный Галей. Само собой, артистов, литераторов и прочей художественной братии к ней хаживало немало - и иные без обиняков предлагали их усыновить (принять под опеку) ради их бурного темперамента, неухоженной гениальности и прочих мужских достоинств. И конечно же, были в числе Галиных знакомцев - а как же, при нефтяном-то муже - люди по-настоящему одаренные, на европейскую ногу прославленные и знающиеся с ней на равных, а не как с меценатшей, которую-куда-деваться-приходится-же-терпеть. Но сейчас было другое, неожиданное - то, рядом с чем не играло уже роли, какие он там пишет стихи - да хорошие, наверное, вон какой пламень в умных глазах, хотя это все пока так, до своих главных книг - но даже и не в них дело, пусть он и одной не осилит - здесь _не это_.

Этот парень был из _н_и_х_ - Галя ещё не знала, что у него там именно, такое же ли, к примеру, знание о себе настоящем, как у нее, или тут что-то другое, совсем другое. Похоже, птичка все же залетная, издалека, извысока Галя чувствовала в нем что-то Векслеровское, заоблачное - а это было единственное, перед чем она благоговела, потому что не могла уразуметь. Ну ведь как же это возможно - не искать сытного, сдобного, сочного, вкусного, - всего того, что произрождает к силе деток своих Великая мать! А Векслер и иже с ним улыбчиво отклоняли дары её - и не оскорбительно, не ругательно, не по заморенности или озлобленности, а этак кротко и _с_в_ы_ш_е_, и в этом умудрялись почерпать больше силы, чем в её сдобненьком, вкусненьком, сытненьком - и Гале оставалось только изумленно преклониться перед таким чудом. Вот и этот - на содержание такого, конечно, не взять - впрочем, это хотя бы экономней, расчетливо отметила про себя Галя, но уж остальное от неё не убудет. И подведя молниеносный баланс, она принялась за дело.

- Извините, вас как зовут?

- Саша.

- Галя, - и рука была протянута так высоко, что Саше оставалось только поцеловать. - Саша, вы меня чаем не напоите, а то я с утра...

А дальше все было быстро и легко. Даже разговоров понадобилось не слишком много, и естественно, все было безо всяких там выказываний ножек и грудок, прикосновений невзначай и сдержанных томных вздохов. Просто на середине какого-то своего стихотворения Саша остановился, а счастливое искрение внутри Гали усилилось до сплошного сияния, само собой перелилось вовне и, как волна прибоя, подвинуло лохматого Сашу к ней, близко, губы к губам - а дальше это же сияние растворило в себе их обоих.

И конечно, он оказался, каким полагается быть настоящему, из _тех_ нежным и мужественным вместе, и все вообще было лучше, чем можно было загадывать. И уж только потом, после всего, когда пришла пора слов, она попробовала разузнать о нем вот то, тайное, но Саша был упрямей, чем она думала, и не раскрыл этого.

- Ничего, успеется, - вслух произносила Галя, меж тем как Саша, уклоняясь от её любопытных вопросов, целовал ей руки и грудь.

- Что успеется?

- Выпытать твои волшебненькие секреты, конечно, - смеясь отвечала Галя. - Думаешь, ты один такой загадочный и все про других замечаешь? Я тоже волшебное существо. Знаешь, кто?

И поманив его пальчиком, Галя прошептала ему на ухо свое великое имя.

- Да ты что? - удивился Саша. - А я-то думаю, что же тут такое... "знакомое" - не договорил он, потому что тогда бы пришлось рассказать про свой великий поход, когда он видел её у края Последнего моря, а делать это сейчас ему как-то не хотелось.