Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

— Не скажи… — возразил Женя. — Раньше, после Марининого репортажа с ГЭС, после нападения на Дашу, мы знали, что происходит что-то плохое. Теперь мы знаем, что происходит что-то ОЧЕНЬ плохое. И, при этом, глобальное.

Никто не ответил. Даже Леха счел за благо промолчать, не отпустив по этому поводу очередной шутки. Марина думала о том, насколько глобальным окажется происходящее, если верна ее теория. Дверь между мирами, которую сейчас пытаются взломать маленькие существа, преследующие ее в кошмарах и галлюцинациях… Дверь, открывающаяся куда-то на улицы Медянска. Что будет, когда она слетит с петель? Сколько этих созданий заполонит город, и каковы будут последствия?

Джип мягко летел по шоссе, время от времени высвечивая фарами редкие идущие навстречу машины. Лишь единицы спешили в Медянск — все его жители, как раз наоборот, сейчас наверняка стремились как можно скорее его покинуть. Если, конечно, это еще было возможно.

Где-то там, в городе, сейчас были ее родители. И Сережины… И родственники всех остальных. Соседи, школьные друзья — все те, кто был им дорог. Кто-то — больше, кто-то — меньше. Сейчас их, и тех, кто остался в городе, разделяла незримая стена. Мир разделился на те, кто успел покинуть гибнущий город, и тех, кто остался запертым в нем. Казалось бы, ей нужно было радоваться что хотя бы она сама, и ее муж, отец ее ребенка

ребенок

fv

смерть

сейчас рядом с ней, но все равно не могла отделаться от ощущения, что она должна бы быть там, в Медянске, вместе с родными и близкими. Как ни банально это звучало, но все было неправильно. Неправильно было то, что она едет сейчас куда-то, в то время как ее семье нужна помощь. И не важно, что Женя прав, и что помочь им она не сможет ровным счетом ничем, разве что наоборот навредить, задержав. Неправильным было то, что она соврала своему мужу и своим лучшим друзьям, не рассказав всего, что произошло с ней за последние дни. Всего, что связывало ее с FV.

Машина летела вперед, с каждой минутой все быстрее и быстрее, помогая своему хозяину вернуть былую уверенность в своих силах. За окном было темно, как и у самой Марины на душе. Она утешала себя. Утешала тем, что папа и мама благополучно выберутся из города. Быть может, УЖЕ выбрались, УЖЕ сейчас сидят в поезде и думают о ней. Пыталась вернуть себе покой мысля о том, что обязательно расскажет Сергею о том, что происходит с ней на самом деле. И, быть может, тогда она сумеет вспомнить, что же произошло во время последнего FV.

Как-то незаметно это не имевшее ранее смысла слово из двух букв стало заменять любую часть речи, служа ответом на любой вопрос. «Что происходит? — FV!», «Полное FV!»

Она расскажет ему обо всем… И вообще, все будет в порядке. Все вернется на круги своя. Дверь в другой мир так и не откроется, маленькие существа с острыми когтями не проникнут в Медянск. Город восстановится после «голого безумия», и вскоре оно отойдет в прошлое, став историей. Печальной, трагичной, но давно прошедшей.

Все будет в порядке…

Но стоило ей только на секунду, на короткую секунду поверить во все это, как иллюзии обрушились в мгновение ока.

Все это время они ехали по трассе Медянск — Омск, пролегавшей вдоль железной дороги. Автомобильная, и железная дорога, словно сестры, старались всегда идти рука об руки. По крайней мере, так было в Сибири. Уж что появилось раньше — купеческий тракт, или железная дорога — Марина не имела понятия, хотя и предполагала что скорее всего дороги строились одновременно. Опять же, словно сестры, во всем поддерживая друг друга. И пересекая Сибирь, они всегда бежали рядом. То одна сделает петлю и уйдет чуть в сторону, чтобы захватить какой-нибудь городок или поселок, то другая метнется прочь, огибая сопку или озеро. Но в конце концов они всегда встречались, и бежали рядом, чаще всего будучи разделенными всего одним двумя километрами, а то и вовсе узкой лесополосой.

Сейчас Транссиб как раз ушел в сторону… Или наоборот сделала петлю трасса? — не важно. Две сестры-дороги разделились, и последний десяток километров бежали порознь, но сейчас постепенно шли на сближение. И как раз в том месте, где они должны были сойтись, чтобы продолжить свой путь дальше, от основного шоссе отпочковывалась второстепенная дорога, которая, собственно, и вела в сторону «Дзержинского», перескакивавшая через железную дорогу высоким мостом.

Подъезжая к развилке Сергей сбавил скорость — отнюдь не из опасения столкнуться с кем-то на пустующей трассе, а просто боясь свернуть не туда, или не свернуть там, где нужно было это сделать. И теперь, когда джип на скорости в 20–30 километров в час подбирался к развилке, то, что неслось параллельно им по железной дороге, настигало их.