Эрик Рассел - Ранняя пташка

Пользуясь темнотой, он двинулся на север, к джунглям. Днем идти гораздо опаснее. Шпиону путешествовать лучше всего тогда, когда чужие глаза видят плохо, а чужой разум спит. Каждый шаг на ярд приближал его к кораблю, к полной свободе.

Внезапно его пронзила мысль, что он может навеки увязнуть на этой планете, что пока он бегает, как крыса в лабиринте, его корабль обнаружен и захвачен. Он остановился, достал радиокомпас и сверил курс. Прибор по-прежнему работал исправно, и Картер перевел Дух.

Выбранный маршрут пролегал вдоль той окраины города, где он еще не был.

Знание местности приносилось в жертву, но задача того стоила: а вдруг он узнает что-нибудь еще? Вдобавок на юге его могли продолжать искать, а здесь риск был меньше. Хитрая лиса никогда не возвращается по своим следам в руки охотнику.

Когда рассвело, двигаться стало опасно. Он был вынужден красться, словно беглый преступник, прижимаясь к заборам, спускаясь в канавы, прячась в кусты и перелески, подальше от тех, кто мог случайно обнаружить его телепатически или увидеть издалека. Дважды он забирался в укрытия и там мучился сомнениями, идти дальше при дневном свете или залечь в каком-нибудь укромном месте и дождаться ночи. Но оба раза нетерпение заставляло его продолжать путь.

Счастье еще, думал он, что ему попалась периферийная планета. Ее неоспоримый плюс – малочисленность населения.

На материнской планете, переполненной любопытными телепатами, он не остался бы на свободе и пяти минут. Его мгновенно схватили бы за шиворот и без труда вытряхнули бы из мозгов все, что там есть.

Обойдя одинокую ферму, вокруг которой расхаживало несколько человек, Картер перебежал дорогу, поднялся на поросший деревьями холм и сверился по радиокомпасу. Прибор показывал на противоположную сторону долины. Спустившись вниз, он обнаружил еще одну дорогу, а за ней, в долине – большой поселок.

Его внимание сразу привлекло здание, стоявшее не дальше трех четвертей мили. Это была школа с площадкой для игр, по которой носились сотни две детей.

Что-нибудь в этом роде ему и требовалось; хватало и укрытий, позволявших незаметно подойти ближе. Раньше рисковать было опасно, но теперь под рукой находились две сотни подопытных кроликов, и ни один не представлял ни малейшей опасности.

Перебегая от дерева к дереву, от куста к кусту, он остановился там, где его не могли обнаружить с дороги. У него не было возможности следить за теми, кто мог подойти сзади, и одновременно проводить свой эксперимент. Но Картер все же решил рискнуть.

Он остановился в двенадцати сотнях ярдов от игровой площадки, понаблюдал немного за снующими малышами, и то, что увидел, ему не понравилось. Они носились с такой же неуемной энергией, как и любая компания земных ребятишек, но их дикому столпотворению не было аккомпанемента. Они бегали, прыгали, кривлялись и колотили друг друга, но все это в полном молчании. Вполне возможно, они и производили адский шум, но воспринимался он мозгом, а не ушами.

Он еще некоторое время изучал их, пытаясь найти хоть одного кричащего. Тщетно. Исключений из правила не было: если из двухсот детей все до единого телепаты, значит, телепатами должна быть вся раса.

Сосредоточившись, чтобы определить, сколько из них и как быстро среагируют, он послал, как умел, сильный мысленный сигнал.

«Я БЕГЛЕЦ! ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ! Я БЕГЛЕЦ!»

Отклика не последовало. Он подошел на пятьдесят ярдов и позвал опять. Ничего не случилось. Возможно, они слишком увлеклись игрой и не слышали странный зов. Но нет, десяток детишек сидели на стенке, болтая ногами и явно ни о чем не думая.

«Я БЕГЛЕЦ. МЕНЯ ИЩУТ. ВЫ СЛЫШИТЕ? ВЫ СЛЫШИТЕ?»

Еще ближе, и еще. Когда до них осталась тысяча ярдов, его услышали. Около сорока ребятишек одновременно повернули головы в его сторону; видеть его они не могли, но были уверены, что он там. Через долю секунды все остальные повели себя точно так же, они откликнулись на мысли первых. Двести пар юных глаз искали беглеца. Демонстрация впечатляла.

Картер быстро отступил назад, оценивая результаты своего эксперимента.

Все до единого. Все до единого – и почти за тысячу ярдов. Отступая, он продолжал следить за ними, боясь, как бы они всей толпой не бросились за ним.

Они и не подумали. Не двигаясь, они молча наблюдали за ним. Ему и в голову не пришло, что две сотни детей-телепатов, зовущих на помощь, не менее опасны, чем двести детских голосов, кричащих «пожар!».