Надежда Первухина - Заботливая женская рука

— Ну, — сказал Олег решительно. — Это мы еще проверим.

Дядя Коля отволок на кухню пакеты со снедью.

— А по какому поводу гуляем? — крикнул ему вслед Трифон.

— Эх ты, — укоризненно покачал головой Олег. — С инопланетянами базаришь, а свои новости по телевизору не смотришь. Включи первый канал.

Трифон подчинился. Голос диктора нарушил сонное оцепенение комнаты:

— …акция. В результате блестяще проведенной операции под кодовым названием «Ручная кладь» на российско-китайской границе были задержаны трое злоумышленников, пытающихся нелегально переправить в Китай большое количество донорских органов для трансплантации. Разрабатывается несколько версий о причастности к этому делу гонконгской мафии и исламских боевиков…

— Стоп, — сказал Трифон. — Злоумышленники? Донорские органы в Китай?

Олег хмыкнул:

— Недалеко ушла Гранечка со своими отморозками. Их тепленькими взяли… Как увидели, что за груз несут, — подумали, что в России масонский заговор, связанный с преступным отрубанием рук!

— Теперь я вспомнил… — медленно сказал Трифон. — Ты по этому поводу звонки делал нужным людям?

— А то, — самодовольно сказал Олег. — У настоящего бандита должны быть свои люди даже в службе безопасности. А ты небось подумал, что я такой же лабух жадный?

— Было дело, — покаялся Трифон. — Извини. Интересно, а куда теперь эти руки денутся?

— Ну, — неопределенно покачал головой Олег. — Этот вопрос можно обсудить отдельно…

— Да, — сказал Трифон. — Значит, есть повод для застолья!

Дядя Коля высунулся из кухни и заорал:

— Еще какой! Новый год все ж таки!

— Кошмар, — пробормотал Трифон. — Достали меня до печени эти зимние праздники.

— Триша! — Дядя Коля явился из кухни с тарелкой селедки в руке. — А давай цивильно под елочкой разместимся. По-новогоднему.

— Дядь Коль, я, конечно, не против, — сказал Трифон. — Только сегодня не тридцать первое декабря, а уже тринадцатое января. Старый… Вот блин! И в самом деле!

— То-то, — поднял вверх палец стекольщик. — Кому он и старый, а для меня самый Новый год!

Стол был накрыт словно по волшебству. Сели. Наполнили бокалы.

— Нет, — сказал дядя Коля. — Не хватает моей широкой душе чего-то волшебного. Для создания праздничного настроения.

И хлопнул в ладоши.

По квартире прокатился звон, словно кто-то встряхнул хрустальную вазу со стеклянными шариками.

Елка преобразилась. Она словно шагнула в мир из Трифонова сна: широколапая, высокая, пушистая, торжественно пахнущая смолой и хвоей. Ее ветки отяготили крупные золотые шары и серебряные сосульки. А на макушке трепетал белоснежными крыльями маленький святочный ангел.

— Вот это да! — задохнулся от изумления Трифон. — Все-таки кто вы, дядя Коля? Волшебник типа Гэндальфа?

— Гэндальфа не знаю, — хитро усмехнулся дядя Коля. — И волшебности во мне самый чуток. Но на твою долю хватит.

Еще один хлопок в ладоши — и стекольщик дядя Коля превратился в благолепного старца с густой серебряной бородой, в шубе, крытой алым атласом, в шапке, отороченной белыми соболями, и в сапогах с блестящими снежинками вместо шпор. А в руке у него сверкал, разбрасывая вокруг радужные искры, посох с наконечником в виде звезды.

— Стекольщик… — прошептал Трифон.

— Дед Мороз, он же Санта-Клаус, — ошеломленно определил Олег.

— Верно! — усмехнулся дядя Коля. — А что, парни, хорошо я умею маскироваться?

— Высший класс. Значит, вы настоящий Дед Мороз? Которого на самом деле не бывает?

— Само собой. Так что мы с тобой, Трифон, выходит, коллеги.

Трифон вспомнил, с какой ненавистью он всегда надевал шубу Деда Мороза, и помрачнел:

— Я бы, конечно, мог соврать, что в восторге от этого… Но не буду. Я всю жизнь мечтал о том, чтобы под Новый год меня оставили в покое и не принуждали играть вашу роль.

— Дурачок ты, Триша, — ласково сказал Дед Мороз. — Хоть и большой, а самого себя не знаешь. Поначалу ты, может, и ненавидел. И мечтал. А потом ты, для самого себя незаметно, боялся, что вот наступят праздники, а про тебя забудут. И не позовут на елку — ребятню веселить. Ведь хуже нет для человека, когда про него забывают. Только зря ты этого боишься. Талант тебе, Триша, такой дан — Деда Мороза играть отменно. Наблюдаю я у тебя особую дедморозовскую харизму. Потому не отстают от тебя ни взрослые, ни дети. Потому быть тебе бессменно Дедом Морозом до конца дней своих.

— И знаешь, Трифон, — подал голос Олег. — Это не такая уж мрачная перспектива. Хочешь, я специально тебе упряжку оленей куплю?