Бим Пайпер - Бог пороха

После полудня они вернулись, приведя с собой джентльмена с седыми усами и эспаньолкой, одетого в убор, похожий на купальный халат с меховым воротником, перехваченный перевязью с мечом. У джентльмена на шее была большая золотая цепь. Его звали Птосфес, и после долгой пантомимы и многочисленных рисунков выяснилось, что он отец Риллы и князь в этом дворце, который называется Хостигос. Мать Риллы умерла. Налетчики, с которыми он бился, пришли из области, называемой Ностор, к северо-востоку, где правит князь Гормот. Этот Гормот не пользовался в Хостигосе популярностью.

Наследующий день Моррисон уже сидел в кресле, и ему дали твердую пищу и вино. Вино было великолепно, как и табак, который ему тоже дали. Моррисон решил, что это «здесь-и-сейчас» ему, пожалуй, нравится. Рилла заходила не реже двух раз в день, иногда одна, иногда с Ксентосом, а иногда ее сопровождал крупный мужчина с седой бородой, Чартифон, который, кажется, был главным солдатом у Птосфеса. Он всегда приходил с мечом, а часто и в украшенных, но зазубренных стальных доспехах. Иногда он приходил и один, а бывало, что и в компании с молодым офицером, кавалеристом по имени Хармакрос. Этот офицер участвовал в стычке у деревни, но командовала тогда Рилла.

— Боги, объяснил Хармакрос, — не дали сына князю Птосфесу. У князя должен быть сын, чтобы оставить ему княжество, и потому княжна Рилла должна стать ему сыном.

Он подумал, что богам следует снабдить Птосфеса приемным сыном, то есть зятем, по имени Кэлвин Моррисон — нет, Калван. И решил, что богам надо будет в этом помочь.

Чартифон показал ему карту, тщательно вырисованную на пергаменте. Хостигос занимал Центральные и Соединенные Графства, захватив юг от того места, где должен

быть Клинтон, запад от Лок-Хейвсна, юго-восток от Лайкаминга, восток от Уэст-Бранч, который здесь назывался Атан, и юг Болд-Иглз, то есть гор Хостигос. Ностор находился в долине Уэст-Бранч над Лок-Хейвеном от разветвления реки и выдавался с юга в Хостигос через расщелину Анте, расщелину Домбра, захватывая Ниппеноз в долине Семи Холмов. К востоку, занимая весь округ Блэр и часть Хантингтона и Бедфорда, располагалось Княжество Саскское, где правил князь Сарраск. Сарраск не был другом, Гормот был явным врагом.

На карте побольше было видно, что Пенсильвания, Мэриленд, Делавэр и южная половина Нью-Джерси составляли Великое Царство Хос-Харфакское со столицей в городе Харфакс в устье Саскуэханны, и правил там царь Каифранос. Птосфес, Гормот, Сарраск и дюжина еще других князей номинально считались его вассалами. Судя по той ночи, когда он прибыл в это «здесь-и-сейчае», власть Каифраноса простиралась на расстояние дня пути пехоты от столицы, и не дальше.

У него возникло подозрение, что Хостигос сильно зажат между Ностором и Раском. Что-то этих людей грызло. Слишком часто, смеясь вместе с ним (она его учила читать и писать, и это было весело), Рилла вспоминала что-то, что ей явно хотелось забыть, и тогда смех становился напряженным. Чартифон всегда думал о чем-то своем, иногда он даже забывал, о чем говорит. И никогда Моррисон не видел, чтобы Птосфес улыбнулся.

Ксентос показал ему карту мира. Мир был не круглый, а плоский, как блин. Бухта Гудзон находилась в его центре, Северная Америка была по очертаниям больше похожа на Индию, Флорида выдавалась прямо на восток, а Куба тянулась на север и на юг. Острова Вест-Индии были случайно разбросанными точками, будто составитель карты о них от кого-то что-то слышал. Азия соединялась с Северной Америкой, но была белым пятном. По периметру карты стелился бесконечный океан. Европы, Африки и Южной Америки попросту не было. Ксентос хотел, чтобы Моррисон показал, из какой страны явился. Моррисон ткнул пальцем примерно в центральную часть Пенсильвании. Ксентос решил, что его не поняли.

— Нет, Калван, это теперь твой дом, и мы хотим, чтобы ты остался с нами, но из какой страны ты пришел?

— Из этой, — настаивал он. — Но из другого времени, за тысячу лет от сегодня. У меня был враг, злой волшебник. Другой волшебник, мой друг, наложил на меня защиту, и меня нельзя было убить чернокнижием, и потому мой враг вывернул время вокруг меня и закинул меня в такое далекое прошлое, когда мой самый первый известный предок еще не родился. Теперь я: здесь, и здесь должен остаться.

Рука Ксентоса быстро описала круг около белой звезды у него на груди, и он что-то быстро забормотал. Еще одна общемировая константа.

— Какая страшная судьба!