Владимир Михановский - Великий посев

Идя рядом с дедом, мальчик почувствовал, что неведомая сила пытается взять в полон его сознание. Но он усилием воли сумел отторгнуть ее.

– Не отставай, – сказал Курбан. – Э, да ты спишь на ходу. Ахметхан прав, уже поздно.

«…Сколько же времени потребуется, чтобы мне одному покрыть растительностью пустыню? А может, и впрямь вся планета засыпана безжизненным песком? В этом случае мне понадобятся столетия, если пользоваться мерой времени, задаваемой постоянной скоростью вращения данной планеты».

«Ну что ж, временем я не ограничен. В любом случае я пленник Земли. Только бы запаса энергии хватило да никакая случайность не погубила моего существования».

«Пытаюсь наладить биоконтакт с двуногими особями, количество которых четыре дня назад резко увеличилось. Пока удалось упрочить связь только с молодым существом, которое отзывается на кличку Атагельды».

«Великий Посев – задача, ради выполнения которой годятся любые средства.

Если мои ростки со временем покроют планету, это изменит состав атмосферы. Я произвел химические выкладки, которые это доказывают. Тогда, может быть, здесь сможет существовать раса по-настоящему разумных существ, а не этих странных двуногих, находящихся на низкой ступени развития. Об этом говорит хотя бы то, что они постоянно друг с другом враждуют – до прихода каравана я этого, правда, не замечал. Они не умеют избавляться от собственных болезней. Передвигаются неуклюже, да и то – только по поверхности, в двумерном пространстве. Летать не способны.

Действия их не поддаются анализу, мысли хаотичны и сумбурны. Наконец, они не вступают в биоконтакт».

«В общем, такой расой, как переходной, не жалко пожертвовать во имя будущей, высокоразумной. Впрочем, это вопрос будущего».

«Пока самая острая проблема – влага для пришельцев. Для двоих воды, которую я набирал в чаши, хватало. Теперь ее явно недостаточно.

Двуногие уже вступают за воду в кровавые раздоры. Что же будет дальше?»

«Я мог бы увеличить количество чаш на верхушках стеблей, но это не решает проблемы. Дело в том, что тот водоносный слой, которого способна достичь моя корневая система, может скоро иссякнуть. И тогда все существа, которые остались в оазисе, будут обречены, если только не решатся на длительный и опасный путь в другие места, неведомые мне».

«Выход вижу только один: внушить через Атагельды всем остальным мысль о необходимости, как это ни трудно, пробить глубокую вертикальную скважину, чтобы добраться до воды. А я уж с помощью корневой системы смогу поддерживать в ней уровень влаги, если это будет необходимо».

Жизнь в оазисе стала кошмарной. Скудные запасы воды пытались делить и так и этак, но ее все равно не хватало.

На общей сходке Ахметхан сказал:

– Вода нужна для самых сильных. Того, что дают эти ветки шайтана, хватит только по половине глотка. Лучше пусть выживет часть, чем погибнут все.

Ответом ему было гробовое молчание. Даже Анартай притих, с испугом глядя на отца. Потом тишина взорвалась, заголосили женщины, заплакали дети.

– Пока растения выбросили только две цветочные чаши, – начал Курбан, и взгляды обратились на него. – А стеблей уже вон сколько, поглядите! Когда мы с Атагельды пришли сюда, их было всего несколько штук, а теперь – целый зеленый остров. А теперь – целый зеленый остров! – повторил старик. – Его и обойдешь-то не сразу. Если появятся еще чаши – воды хватит всем, – закончил он.

Ахметхан спросил:

– Что же ты предлагаешь?

– Подождем еще несколько дней. А пока воду нужно делить поровну.

– Это не выход, Курбан, – отрезал Ахметхан. – Ты, видно, привык витать в облаках. Вода нужна нам сегодня, в крайнем случае – завтра.

– Я знаю, где взять воду! – вдруг, неожиданно для самого себя, воскликнул Атагельды, побледнев от волнения.

– Помолчи, когда старшие говорят, – оборвал его строго Курбан.

– Пусть говорит, – перевел на него тяжелый взгляд властный караванбаши.

– Воду нужно взять под землей, – произнес Атагельды.

– Это как – под землей? – с недоумением переспросила худая женщина, а Анартай открыл от удивления рот.

Атагельды пояснил:

– Надо отрыть колодец. Тогда воды хватит всем – и нам, и верблюдам, и лошадям.

– Я думал о колодце, – признался Курбан, когда шумок утих. – Но чем нам вырыть его?

– Да и вода, я думаю, здесь очень глубоко залегает, – добавил старик – владелец преданного коня.

– А что, в словах мальчика что-то есть, – произнес чей-то голос из кучки оборванцев. – А вдруг где-то водоносный слой поближе выходит к пескам?