Ральф Питерс - И летели наземь самураи...

Райдер продолжал нажимать на клавишу, стирая строчку за строчкой. Его веселое настроение давно исчезло.

Мередит привел из коридора Козлова. Тейлор отдал микрофон обратно Паркеру.

— Вы хотите, чтобы я опять пошел прикрывать коридор? — спросил Паркер.

Тейлор проникся уважением к этому офицеру, которого он недавно еще совсем не знал. Все они были отличными храбрыми солдатами. Какое счастье, что у его страны есть такие люди!

— Нет, — сказал Тейлор. — Я хочу, чтобы все послушали меня. Шеф, продолжай нажимать на клавиши и слушай меня. — Тейлор посмотрел на лица присутствующих. Мередит, такой красивый и умный. Козлов, с его больными зубами и наивной честностью. Паркер — крепкий, мужественный человек. И Райдер. Для Тейлора время начало разрушаться с тех пор, как его глаза встретились с глазами Нобуру. Лицо Райдера стало превращаться в лицо другого уорент-офицера, того, едва знакомого ему мальчишки, пострадавшего во время крушения в африканской саванне. И казалось, что совсем недавно Тейлор поднял руку, на которой он ощущал укусы муравьев, и выстрелил в переносицу мальчишке. И тут он увидел, что опять находится в штабе.

Пока Тейлор в своем воображении поднимал невидимую руку с невидимым пистолетом, Райдер сидел за компьютером.

Нет. Больше никогда.

Тейлор устремил свой взгляд на Мередита. Измученный мальчик, поздно повзрослевший на улицах охваченного эпидемией города. Честный лейтенант, стоящий навытяжку перед столом начальника, в то время как боевые вертолеты бороздили небо над Лос-Анджелесом.

И Мэнни тоже был там. И Счастливчик Дейв. Но они стояли поодаль от Мередита и остальных, образуя совсем другую группу. Тейлор знал, к какой группе он принадлежит. Ему давно было пора к ней примкнуть.

— Мерри, — сказал Тейлор. — Ты возьмешь на себя обязанности командира. Твое задание — вывести подразделение, совершавшее штурм, из боя и переправить все машины и людей через турецкую границу. Я остаюсь здесь.

— Нет, — сказал Мередит. Это не было жалобой или напыщенной формальностью исполненного долга. Это не было просто произнесенное, но идущее не от сердца слово. Это был крик. — Нет, — повторил Мередит. — Сэр… вы слишком нужны армии. Я могу остаться.

Тейлор на мгновение закрыл глаза и потряс головой.

— Черт подери, — сказал он мягко. — Ты — солдат, Мерри, а солдаты обязаны исполнять приказы. — Шум и грохот боя на улице подчеркивал каждое его слово. — Времени больше нет. И нет необходимости всем нам…

Мередит поднял подбородок. Лицо его стало таким серьезным, что Тейлор чуть было не рассмеялся.

— Я останусь с вами, — сказал Мередит непреклонно. — Остальные могут идти.

Чтобы успокоиться, Тейлор опустил руку на плечо Райдера. Он почувствовал, что молодой человек дрожит. Но его пальцы не прекращали двигаться по клавиатуре.

От страшного взрыва все здание содрогнулось. Свет погас, и единственным освещением комнаты было мягкое свечение мониторов компьютера. Затем свет опять включился.

Никто не пошевельнулся. Офицеры, стоящие в комнате, прямо смотрели на Тейлора. Он понял, что последние надежды на то, что эта операция закончится пристойно, исчезли. И он не мог этого вынести.

— Пожалуйста, — сказал Тейлор самое неподходящее из всех возможных слов. Он тщательно подбирал слова, чтобы они относились ко всем. Но когда он говорил, его глаза были устремлены на Мередита. — Послушайте меня. Вы все, что у меня есть. У меня больше ничего нет. Ни детей. Ни жены. Вы мои дети. Разве вы этого не понимаете? — Он пристально смотрел на Мередита. Ему хотелось обнять молодого человека, защитить его сейчас и навсегда. — Вы — единственные сыновья, которые у меня есть. И ни один отец не хочет видеть смерти своих сыновей. — Затем он обратился к Мерри: — Мерри, пожалуйста, уходи отсюда. Забери их всех отсюда. Ради Мэнни и Счастливчика Дейва.

Мередит открыл рот. Его губы приготовились сказать "нет", но он не произнес ничего.

Звуки боя ворвались в здание штаба и раздавались где-то у них над головами.

По рации раздался еле слышный голос:

— Где вы? Все уже в воздухе. Ваш вертолет находится под обстрелом. Где вы?

— Идите, — сказал Тейлор. — Уже пора.

Тейлор торопливо залез во внутренний карман своей гимнастерки. Он вынул старый кавалерийский флажок. От прикосновения его пальцев флажок развернулся. Красный цвет флажка давно превратился в блекло-розовый, а белый стал желтым. Цифры были съежившимися и согбенными, как спина старика. Он протянул флажок Мередиту.