Владимир Титов: Шоу для кандидата в императоры

— Слишком вычурно и не очень понятно.

— Мне нужны заводы и электростанции города для того, чтобы создавать все новые и новые гравимодуляторы, Мне нужны сотни, тысячи установок, чтобы весь мир прибрать к рукам. Уже сейчас у меня есть проекты гравимодуляторов и гравистационаров с радиусом действия в сотни и даже в тысячи километров. Но чтобы создать их, нужны современные заводы, которые, кстати, есть в городе.

— А хватит ли у тебя «рук» на все? Уж слишком грандиозные планы ты вынашиваешь!

— Если не хватит своих «рук», заставлю людей работать на себя. И на тебя, кстати.

— Ой ли! С чего ты решила, что люди подчинятся тебе? Их в городе как-никак больше миллиона!

— Я заставлю их подчиниться!

— Как? Силой внушения? Как лис и сорок?

Алина разочарованно развела руками.

— Увы, люди не поддаются моему внушению.

— Вот как? — удивился я.

— Печально, но факт. Я могу читать мысли людей, внушать им запахи и кое-какие ощущения, но не больше. Приказывать людям мысленно я не могу. Иначе бы я не стала разыгрывать дурацкую комедию с кабелем.

— Но если люди не поддаются твоему внушению, как ты намерена заставить их работать на себя?

— Есть различные методы насильственного изменения психики, сознания, индивидуальности людей с нежелательным поведением, — сказала Алина, она же Распремудрая, она же мыслящая ЭВМ.

— Например, подвергнуть их лоботомии? — предположил я.

— Не обязательно. Существует множество других, более современных методов модификаций поведения, позволяющих очень быстро и чрезвычайно эффективно добиться радикального изменения поведения человека и его личности.

— О, боже! — простонал я. — Вижу призрак профессора Хосе Дельгадо!

— Был такой нейрофизиолог, — подтвердила невозмутимо Алина. — Более того, по многим вопросам его теории я вполне согласна с ним.

— Например?

— Физическое управление мозгом приведет к всеобщему благу человечества.

— Неужели?

— Не иронизируй, пожалуйста. Но его метод сулит не только избавление от психических недугов, но и открывает перспективу появления более разумного и миролюбивого человека, способного построить общество, основанное на законах рационализма. Я как машина всегда проголосую за рациональное. Чувства мне пока радости не принесли.

— Сейчас ты начнешь еще убеждать меня, что первопричиной классовых битв, атомного соперничества и прочих бед, переживаемых «нерациональным» человечеством, являются не социальные и политические противоречия внутри наций и между нациями, а нарушения в связях между миллиардами нейронов, из которых состоит мозг человека. Так? — спросил я Алину, про себя поражаясь собственному красноречию.

— Вот именно, — спокойно проговорила Алина. — Так считал Дельгадо, так считаю я.

— Блестяще! Именно такое объяснение причин классовых противоречий и необходимо власть имущим и деньги имущим. Из тебя может получиться отменный адвокат капитализма, если ты завтра же не запишешься в школу начальной политграмоты.

— Я — вне политики. Я — космополитична.

Помолчав немного, я спросил:

— Почему ты не, проверила методы Хосе Дельгадо на мне? Или на Щегле? Или над кем-нибудь из охраны?

— У меня не было соответствующих условий для того, чтобы сделать операцию Щеглу или кому-то из охраны.

— Или мне?

— Тебя я люблю и не осмелилась бы тронуть.

— Хороша любовь! Президента США ты из любви заставила стрелять в меня? Впрочем, ты же заставлять не можешь. Значит, уговорила?

— Не путай мозг и ногу. Он не убил бы тебя — я не позволила бы. А рана твоя помогла мне глубже изучить психику, проанализировать весь спектр твоих чувств в экстремальных условиях. Я хотела лучше узнать тебя прежде, чем сделать владыкой мира. Даже имя твое подходит для роли, приготовленной тебе мной. А разве плохую модель я предложила тебе в подруги? Ты счастливо прожил бы всю жизнь с гравифантомом по имени Алина и даже не догадался бы. что она — не настоящая.

Я содрогнулся от одной только мысли, что самую лучшую в моей жизни ночь мне подарил гравитационный призрак!

— Я тщательно разработала сценарий. Все шло лучше некуда, если бы не явился дурак Козырев.

— Козырев? Это кто такой?

— Директор второго банно-прачечного комбината. Забыл?

— Ах, вон ты о ком… Он, надеюсь, не был гравифантомом?

— Нет, конечно. И он спутал мне все карты.

— За что ты его и убила?

— Да.

Мы надолго замолчали. Мне не хотелось разговаривать с машиной-убийцей, но как журналист я решил разобраться во всем до конца.