Тэд Чанг: Вавилонская башня

Хиллалум лежал, уткнувшись лицом в мокрый камень. Он ничего не видел, но чувствовал, что руки в воде. Он перевернулся на спину и застонал. Все тело болело, на нем не осталось ни клочка одежды, кожа была в ссадинах, но он дышал. В конце концов он собрался с силами и встал. Под ногами быстро текла вода. Шагнул вперед — глубже. Шагнул назад — сухой камень. На ощупь, кажется, сланец. Было абсолютно темно, как в шахте без факелов. Ощупывая кровоточащими пальцами землю, Хиллалум пополз вперед, пока не наткнулся на стену. Медленно, как подземная слепая тварь, он ползал туда-сюда. Он нашел источник, расщелину в камне. Вспомнил! Через эту расщелину его выбросили небесные воды. Он полз вперед, кажется, уже несколько часов, если он был в пещере, то она была невообразимо огромной. Нашел место, где камень плавно поднимался вверх. Может быть, это выход наверх? И может быть, он все же до берется до небес? Хиллалум полз. Он не знал, сколько прошло времени, ему было все равно, что он не сможет вернуться назад — он и не собирался возвращаться. Он полз по коридорам, ведущим вверх, когда находил их, полз по коридорам, ведущим вниз, когда не было другого выхода. Хотя раньше он вдоволь наглотался воды, теперь он чувствовал и жажду, и голод. А потом он увидел свет и бросился к выходу. Яркий свет заставил его крепко зажмуриться, он упал на колени, прижав к глазам сжатые кулаки. Это сияние Яхве? Выдержат ли его глаза? Лишь несколько минут спустя он смог открыть глаза, а открыв их, увидел пустыню. Хиллалум стоял перед входом в пещеру, у подножия гор, перед ним до самого горизонта тянулся песок и камни. Может быть, небеса похожи на землю? Но разве Яхве будет прозябать в таком месте? Или это еще одно из творений Яхве, другой мир над его миром, а Яхве обитает еще выше? За его спиной солнце касалось горных вершин. Это закат или восход? И каковы здесь дни и ночи? Хиллалум прищурился, оглядывая пустынный пейзаж. Вдоль горизонта протянулась какая-то полоска. Неужели караван? Он бросился бежать, надрывая пересохшую глотку, пока не остановился, задохнувшись. Но фигура в хвосте каравана заметила его и подала знак остановиться. Тот, кто заметил Хиллалума, был, кажется, человек, а не дух, и одет, как кочевник. Он держал наготове бурдюк, и Хиллалум припал к нему, захлебываясь от жадности. Наконец он вернул бурдюк и отдуваясь, спросил:

— Что это за земля?

— На тебя напали разбойники? Мы идем в Эрех. Хиллалум выпучил глаза:

— Да ты смеешься надо мной! Караванщик отшатнулся, глядя на него так, словно он ошалел от жары. От каравана к ним спешил еще один человек, узнать, в чем дело.

— Но ведь Эрех — это в Шинаре!

— Так и есть. А разве ты сам ехал не в Шинар? — второй, с посохом, уже стоял рядом.

— Я пришел с… я был… — Хиллалум осекся. — Вы слышали о Вавилоне?

— Вот куда ты направляешься? Это к северу от Эреха, и дорога легкая.

— А башня — вы слышали о ней?

— Еще бы, колонна до самого неба. Говорят, что на ее вершине люди роют туннель в своде небесном. Хиллалум опустился на песок.

— Тебе плохо? — погонщики о чем-то пошептались между собой и зашагали к каравану, посоветоваться с другими. Хиллалум не смотрел на них. Он был в Шинаре. Он вернулся на землю. Он проплыл сквозь хляби небесные и вернулся назад на землю. Может, сам Яхве вернул его сюда, чтобы он не поднялся еще выше? Нет, Хиллалум не видел никакого знака, никакого знамения, что Яхве вообще заметил его. Он не мог припомнить никаких чудес, которыми Яхве перенес его сюда. Он просто всплыл из хранилища вод небесных и оказался в пещере. Каким-то образом хляби небесные оказались под землей. Они соприкасались, хоть их и разделяло много лиг пути. Как такое возможно? Как могут соприкасаться два таких далеких места? Хиллалум не мог даже представить себе такого. А потом его осенило: цилиндр — печать! Когда такой печатью прокатить по глиняной мягкой табличке, то резной цилиндр оставит отпечаток, рисунок. И две фигуры могут оказаться на разных концах таблички, хотя на цилиндре они стоят рядом. И весь мир — такой цилиндр. Людям кажется, что Небо и Земля находятся на разных концах таблички, а между ними простерлось небо и звезды. Но на самом деле мир свернут каким-то фантастическим образом, так что Небо и Земля соприкасаются. Теперь стало ясно, почему Яхве не разрушил башню, не покарал людей за их стремление выйти за отведенные пределы. Самое долгое путешествие вернет их в то место, откуда они вышли. Столетия тяжких трудов не откроют им в творении Яхве большего, чем они уже знают. И все же в своем порыве люди, пусть мельком, но увидят невообразимое мастерство божественного творения, увидят, как гениально сотворен мир. Башня открыла им труды Яхве — и сокрыла труды Яхве. И да узнают люди свое место в нем. Хиллалум поднялся, пошатываясь от благоговейного восхищения, и зашагал к караванщикам. Он вернется в Вавилон. Может быть, он повидается с Лугатумом. Он передаст это на вершину башни. Он расскажет им, как выглядит мир.