Стивен Кинг - Истории Хейвена

— Давай сюда, Бент. Я болен; мне плохо.

Родес рванул к нему в спешке; да так, что на одном повороте он чуть было не оказался в кювете. По крайней мере, Габбонс впервые вызвал его, это уже нечто.

Джинглс выехал справа. Бент Родес — слева. Голубые лучи фар выхватили из темноты нечто особенное. Бент высунулся из машины, прижав руку ко рту; он прислушивался к звукам, все еще доносившимся из-за поворота шоссе. Он взглянул на небо, точно благодаря его за освежающий ветерок.

— Так-то лучше, — вымолвил наконец Джинглс. — Спасибо, Бент.

Бентон повернулся к напарнику. Глаза Джинглса темнели на бледном лице, словно пустые глазницы черепа. Он, казалось, выдал всю информацию, которую следовало сказать, и не собирался, что-либо пояснять.

— Что там стряслось? — спросил Бент.

— Ты что, ослеп, парень? Крыша ратуши разлетелась, как осколки гранаты.

— Но как мог фейерверк взорвать крышу?

— Смог.

— Выбрось из головы. — Бент и сам пытался выбросить. Не получалось. — Ты этому веришь? Июльский фейерверк разнес крышу городской ратуши?

— Нет. Только испортил воздух.

— Извини, ты прав. — Бент помолчал. — Джинглс, а ты ничего не чувствуешь! Например, ты не чувствуешь здесь чего-то зловещего?

Джинглс задумался.

— Может быть. Кажется, я чувствую что-то вроде…

— Вроде чего?

— Не знаю. — У Джинглса задрожал голос, как у ребенка, готового расплакаться. Сверху на них смотрели равнодушные звезды. Тихая теплая ночь окутала их, как теплое одеяло. — Просто я чертовски рад, что сижу здесь, а не там…

И тут Джинглс, который знал, что вернется в Хэвен, чтобы на следующее утро участвовать в осмотре места происшествия и расследовании, разрыдался.

Последние отблески света погасли на темном небе. Бент был этому рад. Ему совсем не хотелось смотреть на Джинглса… и не хотелось, чтобы Джинглс видел его.

Между прочим, Бент, заговорило его сознание, ты ведь очень напуган, правда? Все это довольно жутко. Оторванные головы и ноги, еще обутые в маленькие ботиночки. А сами тела! Ты ведь видел? А глаза? Тот самый, один голубой глаз? Ты же видел его? Конечно, видел. Ты ведь сковырнул его, наклоняясь накрыть руку Рут Маккосланд. Все эти оторванные руки, ноги, головы, изуродованные тела, и только один покойник — Рут. Просто загадка для журнального конкурса, ни больше, ни меньше.

Расчлененные тела, конечно, выглядели ужасно. Конечности, скрюченные в непродолжительной агонии, много-много конечностей — тоже ужасно. Но хуже всего — правая рука Рут с обручальным кольцом на среднем пальце; потому что ее рука казалась самой реальной.

Сперва, все эти головы, ноги, тела повергли его в шок — он стал размышлять о летних каникулах; почему же целый класс проходил мимо ратуши, когда она взорвалась? Затем потрясенный ум дошел до мысли, что даже дети устроены так, что нельзя отделить ноги или руки от тела без кровотечения.

Он осмотрелся и увидел Джинглса, держащего маленькую дымящуюся головку в одной руке, и почти наступившего на другую.

— Куклы, — проговорил Джинглс. — Сраные куклы. Для чего предназначались эти сраные куклы, а Бент?

Тот почти уже ответил, что не знает (хотя даже теперь вид тех кукол преследует его; они ходят за ним по пятам, появляясь в нужное время), когда заметил людей, жующих как ни в чем не бывало в хэвенской закусочной. Люди делали покупки. Ходили по рынку. Отчаяние и возмущение сжали его сердце ледяными пальцами. Ведь погибла женщина, которую почти все они знали и многие уважали и даже любили, — а они занимаются своими делами, как будто ничего не случилось.

Именно тогда Бент Родес захотел — серьезно захотел — уехать из Хэвена.

Теперь, выключив радио, которое не сообщало ничего, кроме бессмысленной статистики, Бент вернулся к своим мыслям: Итак, при ней были куклы. Миссис Маккосланд. Рут, подумал Бент. Думаю, что знал ее достаточно хорошо, чтобы называть ее так. Хорошо. Насколько мне известно, все ее любили. Что, однако, не помешало им заниматься своими делами, когда… странно.

— Кажется, угадал, — сказал Джинглс. — Это было что-то вроде хобби. Кажется, я об этом слышал в закусочной. Или от Кудера…

"Старческая болтовня за кружкой пива; похоже на них", подумал Родес, но ничего не сказал вслух, только кивнул.

— Да. Я уже понял, что это было. Ее куклы. Однажды весной мы говорили с мистером о миссис Маккосланд, и…

— С Монстром? — спросил Джинглс. — Монстр Дуган тоже знал ее?

— Думаю, достаточно хорошо. До того, как ее муж умер, они с Монстром были компаньонами. Кроме того, он говорил, что у нее сотня кукол, а может, и две. Говорил, что это было ее единственное увлечение; как-то раз она даже устроила выставку в Огасте; она очень гордилась той выставкой, как если бы это было единственное, что она сделала для города — а я полагаю, что для Хэвена она сделала немало.